Крайнев подчинился.

— И мешок! — не унялся невидимый часовой. — Вдруг там гранаты!

— Еда и белье, — сказал Крайнев. — Плюс цинка патронов.

— Снимай! Не то как врежу очередь!

Виктор стащил вещмешок и сделал десять шагов вперед. Из-за кустов вышел коренастый скуластый паренек в ватнике и замызганной кепке. Из-под козырька выбивался кудрявый немытый чуб. На груди чубатого висел немецкий «шмайсер», который он угрожающе навел на пришельца.

— Зачем тебе Саломатин? — спросил грозно.

— Поговорить.

— Станет он со всяким… — хмыкнул боец, и Крайнев понял, с чьих слов пел Петька.

— Со мной станет!

— Ты ему кто?

— Боевой товарищ.

— Может, и боевой, — насмешливо сказал чубатый, внимательным взглядом окидывая Крайнева, — только вот товарищ ли? Ишь, гладкий да сытый.

— У него в мешке хлеб, — доложил Петька. — Буханка кирпичиком, не деревенская, хлеб свежий.

«Ах, ты! — укорил себя Крайнев. — Кажется, все предусмотрел, а вот это…»

— Опять немецкий шпион! — заключил чубатый. — На той неделе одного шлепнули, новый появился! На кой хрен его в лагерь? Отвести к оврагу — и все? Как думаешь?

— Я «парабеллум» возьму! — подскочил Петька.

— Еще чего! — возмутился чубатый.

— Я его первый увидел!

— Что ж не убил?

— Промахнулся! Он далеко шел.