Лицо женщины еле заметно потеплело.

— Он может ночевать в конюшне, на сене. Устроит?

— Вполне! — заверил интендантуррат. — На фронте нередко приходится спать на голой земле. Сено подойдет как нельзя лучше! Русские неприхотливы…

Лицо женщины вновь стало суровым.

— Если ваш русский распилит бревна, поколет мне дрова, сложит их в сарай, я не возьму плату за его проживание и даже буду бесплатно кормить.

— Ему работа только в удовольствие! — заверил интендантуррат. — Алекс! — окликнул он гиганта, указал на груду дров, затем знаками показал, как пилит и колет их. — Гут?

Алекс кивнул и улыбнулся.

— Простите! — спохватился интендантуррат. — Я не представился. Зонненфельд, интендант. Можно просто Эрих. Вас как зовут?

— Полякова! — холодно ответила женщина. — Следуйте за мной!

В гостинице Зонненфельд, он же Крайнев, скрупулезно осмотрел свободные комнаты. Таковых оказалось только три. Из чего Крайнев сделал вывод: несмотря на высокую цену, заведение Поляковой популярно. Две комнаты оказались большими и просторными, каждая в три окна, из которых открывался вид на улицу. Третья комната, поменьше, располагалась в конце коридора, имела только два окна, да и те смотрели во двор. Если подойти ближе, можно было без труда рассмотреть внизу железную односкатную крышу дровяного сарая, примыкавшего к зданию так, что от уровня подоконника до крыши оставалось не более метра. Обстановка комнаты была скромной: узкая железная кровать, стол, стул и тумбочка. Шкаф для одежды заменяла вешалка рядом с дверью.

— Выбираю эту! — сказал Крайнев, закончив осмотр.

Полякова пожала плечами:

— Пятьдесят марок в день.

— Что входит в плату? — спросил проснувшийся в Крайневе интендантуррат.

— Проживание и завтрак. Сытный — булка, масло, ветчина и кофе. Обед и ужин за отдельную плату, ресторан внизу. Надолго приехали?

— Недели на три.

— Если захотите ненадолго выехать, можем сохранить комнату за вами. В этом случае оплата половинная.

Крайнев кивнул.

— С постояльцев просим деньги вперед.

— За весь срок?