Он сразу понял, что это, но разум отказался поверить. «Отвернись и уходи! — прошептал ему внутренний голос. — На сегодня достаточно! Зачем тебе это?» Крайнев заставил голос замолчать и пересек площадь. Глаза он поднял, только приблизившись к сооружению.

На виселице качались четверо. Трое мужчин и одна женщина. Казнь состоялась недавно, лица покойных не успели почернеть. Первое, что заметил Крайнев, казненные были молоды, лет двадцати. У каждого на груди висела доска с надписью «диверсант» на русском и немецком языках. Все в гражданской поношенной одежде, худые. Смотреть на юные лица, обезображенные смертью, было нестерпимо больно, но Крайнев себя заставил. «Гляди! — мысленно шептал себе. — Они погибли, а ты вкусно жрал и валялся на пляже у Красного моря. Они об этом даже мечтать не могли. Шли на смерть…»

Он не успел завершить мысль. Сзади хлопнули по плечу.

— Любуетесь!

Крайнев обернул. Резче, чем следовало. Молоденький лейтенант отпрянул под его яростным взглядом.

— Извините!.. — забормотал он. — Ошибся… Вы удивительно похожи на одного человека.

— Бывает! — Крайнев заставил себя улыбнуться. — Вы меня тоже извините. Только с фронта. Там нужно реагировать мгновенно…

Лейтенант заулыбался в ответ.

— В отпуск?

— По ранению. — Крайнев ткнул в нашивку на груди.

— Надо же! — удивился лейтенант. — Интендант?

— Русские бомбы не разбирают.

Лейтенант смущенно умолк, видимо, опасаясь, что обидел старшего по званию.

— Чем вас заинтересовала виселица? — спросил, чтоб разрядить неловкое молчание. — Не приходилось видеть?

Крайнев кивнул.

— Обычное дело! — улыбнулся лейтенант. — Русские не оставляют нас в покое даже в тылу.

— Не похожи они на диверсантов, — с сомнением в голосе сказал Крайнев. — Совсем дети.

— Эти дети, отстреливаясь, убили шестерых! — обиженно сказал лейтенант.

— Немецких солдат? — удивился Крайнев.

— Приказ был взять живыми, — пояснил лейтенант.