— Языка не взяли! Думали, может, за дровами немцы выедут. Не едут. А на машину напасть — стрельба.

— Залезайте в кузов! — велел Саломатин. — Будет вам язык!

Они выбрались из леса и покатили по дороге, огибавшей Орешково. У поворота к поселку, в пятидесяти метрах от дзота, прикрывавшего въезд, топтался немец. В шинели, с ранцем за плечами и винтовкой на ремне. По его виду было заметно: солдат ждет попутную машину. Крайнев удивился зоркому взгляду Саломатина и покачал головой: генерал рисковал. Одна очередь из дзота… Уйдешь от пулемета, неподалеку — батарея зениток…

Видимо, и солдат на дороге это тоже понимал, поэтому вел себя беспечно. Поднял руку, останавливая грузовик. Саломатин притормозил.

— Подвезете в N? — спросил немец, доставая пачку сигарет.

— В отпуск? — поинтересовался Крайнев.

— Да.

— Полезайте в кузов.

— Возьмите! — Солдат протянул пачку.

— Камрадов в кузове угостишь! — сказал Крайнев.

Солдат побежал к заднему борту. В уголок откинутого брезента на него оценивающе глянул могучий ефрейтор в потертой шинели. Солдат снял с плеча винтовку и протянул ефрейтору. Затем ухватился за задний борт и спрыгнул в кузов. В тот же миг могучая рука ухватила его за горло и сдавила так, что у немца перехватило дыхание…

— Всего-то и делов! — сказал Саломатин, включая передачу. — Отвоевался Ганс!

Крайнев бросил взгляд на генерала. Саломатин хищно улыбался, щеря зубы…

Помятый, перепуганный «язык» на допросе подтвердил, что школа все еще в монастыре и переезжать не собирается.

— В последнюю неделю людей из монастыря не вывозили? — спросил Крайнев.

— Вчера одна машина отправилась на аэродром, — сказал пленный. — Я как раз стоял на посту. Сколько в кузове было людей, не заметил — тентом закрыто. Был еще легковой автомобиль с офицерами и грузовик с охраной.

«Пошли заброски!» — понял Крайнев. Он посмотрел на Ильина и встретился с таким же понимающим взглядом.

За час пленный солдат рассказал все. Показал на карте расположение казарм охранного полка, огневые узлы, раскрыл систему обороны Орешково и дислокацию секретов. Немец очень хотел жить и, рассказывая, просительно заглядывал в лица русских. Крайнев хмуро отворачивался. Партизаны пленных не брали, равно как немцы не брали в плен партизан. Немцы — из принципа, партизанам некуда было пленных девать.

Когда немца увели, радист принес расшифрованное сообщение из Москвы. Саломатин прочел и посмотрел на Крайнева с Ильиным:

— Вечером снова гости! Спать, мужики, не придется!