– Казаков поднять, народ.

– Это после, Ян. Как начнем поход, войско другим станет, а поначалу надобно с поляками сторговаться.

– Закабалят, великий князь, заставят такие обязательства дать, что тебе потом землями русскими расплачиваться придется.

– Поляки думают, что используют меня, хотят завладеть всей Русью, но не выйдет у них ничего. Нам бы только начать. Бориска бросит против нас сильное войско. Вот пусть поляки и бьются с ним. А своих людей мы побережем. В том числе и казаков, твоих собратьев.

– Ты мыслишь, как государь.

– Я и есть государь.

На самом же деле Григорий вовсе не имел уверенности в том, что Вишневецкий разрешит казаку сопровождать их. Но выказать сомнения, слабость перед десятником он не мог. Бучинский должен был верить каждому слову сына Ивана Грозного.

Посему после прогулки Григорий прошел в гостевую залу, где находился Константин Константинович.

– Дозволь, князь?

– Зачем спрашиваешь, великий князь? Все двери этого дома всегда открыты для тебя. – При этом Вишневецкий саркастически улыбнулся.

– Я тебя не задержу. У меня всего один вопрос.

– Хорошо, задавай.

– Я хотел бы, чтобы казацкий десятник Бучинский завтра поехал с нами.

Константин Константинович пожал плечами.

– Из-за этого ты пришел? Казак твой человек, великий князь, тебе им и распоряжаться. Только пусть оденется в платье гайдука, чтобы не выделяться.

– Да, конечно. Благодарю, князь.

– Не за что.

– Тогда до завтра.

– А ты что, не желаешь встретиться с паном Мнишеком, своим будущим тестем?