— Барни, почему ты молчишь! Барни, ответь! Вот дерьмо! Я не хочу умирать! Не хочу! Я жить хочу, жить! Штурман-бомбардир, волею случая совершенно невредимый, судорожно дергал рычаги намертво заклинившего катапультного кресла. А в его зрачках неминуемым приговором отражалась бешено вращающаяся и стремительно приближающаяся земля.

— Я СНР, цель 1 поражена, расход 4 ракеты.

Короткое ликование, на несколько минут, разразившееся в различных кабинах управления и наведения огневого дивизиона, прервал сухой голос по радио:

— Я СРЦ, цель номер 2 через тридцать секунд войдет в зону поражения. Высота, пеленг и скорость прежние. Комдив изумленно повернулся к своему раненному коллеге:

— А ты прав, они какие-то совсем не пуганные! И тут же поднес микрофон к губам:

— Я КУВ, вас понял. К3– пуск с ПУ-5, ПУ-6. СНР — цель-2, наведение автоматическое по угловым координатам и ручное по дальности. ТЗМ на позиции к ПУ-1,2.

Дальше началась работа, казавшаяся рутинной. В конце концов, дивизион много раз проводил учебные стрельбы, и пока его действия ничем не отличались от учений.

— Я СНР, цель-2 на сопровождении.

— Я СРЦ, цель номер 2 вошла в зону поражений. Внимание, цель увеличила скорость до 1400, дальность 40, высота 11, азимут 100.

— Я КУВ, вас понял. К3, доклад о готовности ПУ.

— Я К3, ПУ-1 и 2 готовность через минуту, ПУ-3 и 4, готовность через три минуты, ПУ-5, 6 готовность через восемь минут.

Пилот «Крусейдера»-фоторазведчика, который должен бы, пролетев чуть южнее Усть-Большерецка, заснять результаты ядерного удара, не имел постоянной связи с носителем. Парни «Виджилента» должны были выйти в эфир, только в момент сброса своего чудовища, как это они уже сделали полтора десятка минут назад. Тогда он просвистел над замершей в ужасе гладью Авачинской бухты, с опаской глядя на еще стоявшую совсем рядом шапку ядерного взрыва. Мельком глянув на порт и город, на земле еще ни черта не было видно из-за дыма и многочисленных пожаров, но можно уже было сказать, что город стерт с лица земли. И в акватории порта ничего плавающего на поверхности уже не наблюдалось. На снимках можно будет рассмотреть более подробно, хотя дым и копоть, обильно висящие в воздухе, помешают и там. Конечно, через полчаса пролетит еще один разведчик, для подробного контроля и анализа разрушений, но зато его снимки позволят наиболее полно передать всю мощь американского оружия! Внезапно писк СПО, до этого звучащий в наушниках слабо и периодически, резко усилился, перейдя в другую тональность.

Пилот RF-8A задумался. Истребители, или не дай бог, ракеты? Ракет здесь быть не должно, они же зачистили от этих «Гайдлайнов» весь полуостров меньше двух суток назад? Он сам несколько раз летал на фотоконтроль после ударов флотских летчиков, майор из G-2, разглядывающий снимки, сказал, что на разрушенных позициях ЗРК не выжили даже крысы! А вот доклад о появлении новой эскадрильи «Фреско» на аэродроме возле Усть-Большерецка он на брифинге перед вылетом услышал. Ну что же, значит надо увеличить скорость, на сверхзвуке его ни один МиГ-17 не сможет перехватить. Будут бессильно болтаться сзади, светя без толку своими радарами и любуясь облаком ядерного взрыва над своим городом! Он даже хрюкнул в кислородную маску от смеха, представив эту картину в лицах. И тут его машину сотряс страшный удар. В глазах его потемнело от боли, казалось, что его тело во многих местах пробили раскаленные гвозди. Он еще, сквозь красную пелену, почему-то возникшую перед ним и совершенно заслонившую приборную панель, смог увидеть, что небо и земля отчего-то поменялись местами, а затем боль стала совсем нестерпимой, и наступила тьма.