Одно стало ясно: Первый Оксфорд уже в пятнадцать лет был сумасшедшим.

Оксфорд оставил его и прыгнул в Грин-парк, в 10 июня 1840 года, но не сумел материализоваться рядом с местом убийства, а оказался на склоне холма за большим деревом. Снизу доносились громкие крики.

Далеко справа от него какой-то человек бежал по направлению к лесистому углу парка. За ним гнался полицейский.

Впереди, у подножия холма, принц Альберт стоял на коленях рядом с телом жены, четыре всадника с трудом сдерживали охваченную паникой толпу.

По другую сторону королевской кареты лежал мертвец, голова которого была наколота на прут.

— Нет! — крикнул Оксфорд. — Нет!

Он вернулся в «Чернеющие башни» в 1837 год, приземлился и упал на колени.

И тут он вспомнил, что вопил Первый Оксфорд, когда они боролись рядом с королевской каретой: «Отпусти меня! Мое имя запомнят. Я останусь в истории!»

— Нет! — Оксфорд подняв лицо к небу и зарыдал. — Это не я! Я не мог вызвать все это! Господи, я не виноват!

Дней десять Эдвард Оксфорд провел в кровати: его била лихорадка, и он что-то неразборчиво бормотал в бреду.

Генри де ла Пое Бересфорд забыл свою обиду и ухаживал за ним, потому что этот человек из будущего притягивал его к себе с какой-то неведомой силой.

— В будущем люди могут стать, как боги, — сказал Бересфорд Броку.

Камердинер недоверчиво поглядел на больного. Ничего богоподобного он не заметил в этом человеке с изнуренным лицом, острые скулы которого обтягивала бледная, как саван, кожа. Со времени первого появления в особняке Оксфорд, казалось, постарел лет на двадцать. Глубокие морщины прорезали кожу по обеим сторонам рта, окружили глубоко запавшие глаза, забрались на лоб. Нос заострился.

— Послать за врачом, сэр?

— Нет, — ответил Бересфорд. — Это простуда, пройдет.

На самом деле все было намного серьезнее.

Эдвард Оксфорд распадался. Погрузившись в чуждый для себя мир и зная, что его собственный больше не существует, он постепенно освобождался от действительности. Психологические узы ослабели и соскользнули. И теперь он плыл, теряя координаты, а с ними и здравый рассудок.

Лихорадка прекратилась во вторник, 6 июля. Это случилось ночью, когда Оксфорда разбудили крики.