– Гонсалеса позовите, проводите гостей ко мне и на стол накройте.

Вошли шесть человек, троих из которых Дмитрий знал по прошлогоднему путешествию. Их выделяло наше вооружение.

– Прошу к столу, гости дорогие, отведайте, чем богаты.

Закончив церемонное раскланивание и попытку перекреститься на красный угол, гости расселись за столом.

– Тута вот какое дело, велий княже, народ в Новгороде шумит, с Ливонией мы завсегда торговали, возили товар до Ревеля, а что теперь будет, дай знать!

– Возить будете до Любека и далее. Вчинять подати не буду, а вот служивыми людьми возьму. Народу у меня маловато, чтоб везде успеть. Платить буду служивым серебром, но разбоя не чинить, а следить, дабы порядок, мной учрежденный, поддерживался.

– И сколько надо?

– Полк правой руки и полк левой.

– И сколько дашь?

– Доспехи, оружие – мои, прокорм мой, постой – у ливнов или пусть сами строят, материал мой. Три рубля в месяц за пешего, пять – за конного, кони – свои. За утерю оружия штраф и битие кнутом. Срок службы – пять зим.

– Справна служба! Найдем служивых! А Ганза пустит в Любек?

– Это ж как спросить! Думаю, что пустит.

– И когда начнем?

– До Виндавы можете ходить хоть завтра, а Любек я буду уговаривать после договора с Иваном. А что ко мне-то не пришли, как обещали?

– Ригсрод датский не пустил, убытки потерпели. Но не беда, дело поправимое. А товары привез, Дмитрий Васильевич?

– Привез, привез, завтра расторгуетесь.

– А беспошлинно только для новгородцев, али нам, пскобским, тоже послаба будет? – спросил пожилой бородатый, очень богато одетый человек.

– Чьих будешь? – спросил его Дмитрий.

– Патрикеевы мы, давно в Пскове живем. Брательник мой, двоюродный, посадским был, княжил. Помер, годов как пять.

– Нам все одно, псковские или новгородские, если у нас соль, металл, золото, серебро и камни брать будете, то никаких препятствий чинить вам не будем, ну, и то, о чем я говорил, людьми служивыми подсобите.