Зато Мухаммед-Эмин, хан казанский, совсем от рук отбился, и туда с началом морозов было направлено войско под управлением Дмитрия Угличского. Ему в помощь призвали Василия Астраханского. Войска сумели ворваться в деревянный посад и занялись грабежом вместо осады. В результате пропустили удар в тыл по лагерю, у них отбили большое количество пушек и захватили весь порох. В отместку Мухаммед-Эмин устроил набег на Астрахань, где действовал ненамного лучше. Его атаку отбили, но с большими потерями, как в живой силе, так и в артиллерии. Вот только Дмитрий Углический обиделся, когда его Холмский бусурманом обозвал! После этого уехал в Покров к Елене, стал проситься на службу к ней.

– У меня нет дружины, Митрий! Меня охраняют люди Дмитрия. Он сказал, что так надежнее.

– Ты с головой дружишь? А завтра он прикажет им тебя убить, и тебя не станет!

– Я никогда не занималась этими вопросами! До этого меня охраняли отец и муж. И потом, если бы он хотел лишить меня княжения и жизни, он бы это уже давно сделал! Возможностей у него даже слишком много. Мы ему нужны зачем-то. Поэтому он с нами нормально обращается. Сашенька мне сказал: «Держись его! Делай, что он говорит. И цела будешь!» Я его ослушалась, решила по-своему поступить, чуть удела не лишилась. А этот и не спрашивал, что да как. Приехал, несколько минут поговорили, дал мне бумагу подписать, что все, что он делает, служит наведению порядка в княжестве и прекращению междоусобной войны. Себе ничего не оговаривал. Все сделал, власть фактически принадлежит ему. Но у меня все есть, как и раньше, даже казну мою не тронул, наоборот, что пропало, так он нашел, и тех людей, кто это сделал, наказал. Так что, братец ты мой родный, буду его держаться, как муж и отец советовали. И тебе этого правила желаю придерживаться. Храни тя Господи поперек него становиться. С чертом он не дружит, но черт у него в друзьях. И папа, и наш митрополит. А сейчас он дорогу строит, из Крыма в Венту. Ездила я с ним по такой дороге из Нарвы в Двинск. Вечером сели и поехали. Поспали, а утром уж там были! Во как!

– То-то он Радзивилла прижучил в чистом поле! Тот и охнуть не успел!

Дорогу делали на «резиновые» деньги: в Европе стали очень популярны резиновые сапоги, прорезиненные плащи и шляпы. А на Тринидаде и на Тамани заработали три завода по производству резины: один работал на натуральном каучуке, два делали искусственный. При каждом был обувной цех. В городах грязно, в моду вошли сапоги и калоши. Раскупались «канары», как их называли, мгновенно. Так же хорошо уходили резиновые подошвы, каблуки: армии всех стран «перевооружались» на такую обувь. Носится дольше, не мокнет. Особенно популярными были плащи, не толстые брезентовые, а хлопчатобумажные, прорезиненные. И совсем тонкие из полиэтилена. Вообще, химики за это время сделали очень много: получили полипропилен, полиамиды, полиэтилены и полистиролы. Освоили производство капрона и нейлона, технологи создали станки для производства чулок. На Кубе они не очень нужны, но женщины обратили внимание на то, что нога в эластичном чулке гораздо красивее выглядит. И пошло, поехало! А как только это попало в Крым и на Тамань, так расползлось по всему миру. Особенно много покупала Турция. Там гаремы большие, и мужики на баб денег не жалеют, хоть и держат их взаперти. Оттуда мода попала во Францию и расползлась по Европе. Правда, нашлись деятели тамошней «науки и культуры», то есть протестантской и прочих религий, которые начали активно жечь теток, решившихся надеть нейлоновые чулки. Дескать, совращают их, несчастных! Имеется в виду мужиков. И заполыхали ведьмы на кострах! Спрос на чулки из-за этого только возрос. Через некоторое время уже новый папа Бенедикт издал буллу, разрешающую носить чулки из эластика. Кстати, одними из первых их надели мужчины в Испании и Италии, потом во Франции. Там были модны короткие штанишки и чулки. Из-за этого тоже возникли споры, так как чулки в этих странах считались мужской одеждой. А ее запрещалось носить женщинам. В общем, ревнителям нравственности пришлось сильно поволноваться. Заостровцев, который редко выбирался в Европу, обалдевал от количества заказов и от возросшей торговли. Приходилось буквально штамповать серию «Ленинградов-Веди», чтобы успевать производить поставки.