Сигизмунд Старый правил в Силезии, которую сейчас сотрясали реформаторы из соседней Чехии. Он был серьезным претендентом на престол, был холост, так что теоретически мог жениться на Елене Ивановне. Однако Сигизмунд принял участие в походе против напавших на княжество отрядов грабителей из соседнего Фривальда и схлопотал пулю в конце зимы 1504 года. Не повезло! Чего не бывает в этом мире! Особенно в такое дикое время! Да в преддверии смерти одного из королей! Пробные контакты с ним дали абсолютно отрицательную картину: он принимал у себя изгнанных Радзивиллов, желал восстановить деятельность католической церкви, уже съездил к папе, получил от него буллу с открытой датой и готовился предъявить ее в Вильне при коронации. То есть принести в жертву все то, что делал его брат. Бывает! Брат за брата не отвечает. Поэтому Ходырев провел операцию по его ликвидации.

Второй брат не стал предъявлять никаких претензий на престол и выгнал польских магнатов, когда они пришли к нему после гибели брата. Еще один претендент – король Максимилиан I Габсбург предпочел не рисковать. Оставались три брата Глинские. Все трое были вызваны Нилом в Москву, с ними были проведены многочисленные беседы. Наибольшими амбициями отличался старший Михаил, но он клятвенно пообещал хранить верность церкви. Деятели упраздненной пан-Рады, чувствуя приближение кончины князя, тоже подняли голову. В нее когда-то входили канцлер, подканцлер, маршалки, подскарбий, воеводы, каштеляны и некоторые старосты, а также епископы и крупнейшие землевладельцы. Возглавлял всю эту свору князь Кезгайло по прозвищу Рекуть, там же были Станислав Кишка и Иван Заберезинский. Главным местом, где собирались эти люди, был замок в Новых Троках, где воеводил Заберезинский. Некогда это было любимое место отдыха Александра, но теперь он туда не ездил, предпочитая замок Гидемина в Вильне.

Троки не нравились Елене. Почти сразу после известия о гибели брата, князь назначил канцлером Михаила Глинского, решив в его пользу старинный спор между старой литовской знатью и родом татарских князей Глинских. Кроме того, приблизил к себе Констатина Осторожского, и его многочисленных знакомцев: Вишневецких, Сангушек, Дубровицких, Мстиславских, Дашковых, Солтанов и Гулевичей, выходцев с Киевской Руси, южных частей княжества, вошедших в него не так давно.

Он принял решение об этом потому, что «старая знать» была пронизана узами с Радзивиллами, не принявшими православие и обивавшими папские и европейские пороги в тайной надежде вернуть себе Польшу.