Нечто подобное случалось еще несколько раз, и всякий раз, когда Шеф прикрывал Берга, Зена недовольно шипела, но отключала лазер, не стреляя, но зачем ей Шеф – Карин никак не могла понять.

Зена ненавидела его ничуть не менее Дориана. Он мешал так же, как и Берг, явно тихонько нашептывая что-то Дориану. Иногда было даже очевидно, что именно он предлагает перестроение, которое озвучивает Дориан мобильной группе в доспехах. Только Шефа она почему-то тоже не убивала и никаких пыток ему не готовила. Чего она от него хотела, Карин не могла даже предположить, зато знала, зачем Зена открывает боковой проход в смежный коридор и замирает в ожидании.

Она сама стояла там, сложив свои руки ладонями друг к другу, будто в смиренной молитве, но на самом деле между руками перекидывала быстро нарастающий электрический заряд.

«Господи, не ходите туда, пожалуйста», – умоляла Карин, но Дориан все равно отправлял троих проверить коридор.

Еще трое выходили чуть вперед, готовясь защищать маленький отряд. Именно этого Зена и ждала.

– Попались, – сказала она так тихо, что услышала лишь Карин, ну или подумала, а Карин слышала, не разбирая уже где голос, где мысли, где камера, а где глаза.

Она хотела бы отвернуться, закрыть глаза и не смотреть, но не могла. Она ничего уже не могла, наблюдая за происходящим. Под ноги бойцам был брошен источник мощного электромагнитного поля, такого сильного, что броня застыла, парализуя тех троих, что вышли вперед, а Зена медленно выходила в коридор.

– Сука, – крикнул кто-то из бывших ее рабов, выстрелил из бластера, но она увернулась, посмеиваясь. Заряд попал в созданное за ее спиной поле и усилил его, заставляя костюмы попавших в ловушку дымиться. Слышались крики, треск, дым тонкими струйками заполнял коридор. Банка с водой в сумке, что была на плече у одного из бойцов, лопнула, но вода вскипела и не попадала на пол, а паром поднималась вверх, мешаясь с дымом. Зена явно знала, что эту банку не надо щадить.

Подручные Зены, три ее безумных любовника, стояли у стеночки и наблюдали, стараясь не кашлять и не морщиться от зловония, только бы их госпожа не злилась, только бы ее гнев падал на других – на тех, кому Зена срывала с головы шлемы и угощала своей любовью, набравшей мощь между ее ладоней.

Для нее это была даже не игра, а уборка мусора. Как уничтожить защитный костюм, она знала лучше всего. Она не дала бы его ни одному мужчине, если бы не могла испепелить того, кого он защищает. Одно касание к нужной точке на плече и защитное стекло шлема поднималось, а она подносила к нему руку, разворачивая жертву так, чтобы он был щитом от товарищей, которые еще могут стрелять, затем откидывала обугленное тело в одного. Так же избавлялась от другого. Била вставшего третьего по руке, мешая ему в себя выстрелить, и проделывала свой трюк третий раз, выводя из строя оборудование брони, плавя его и смеясь от чужого ужаса и боли.