Глава 62

Оливер ни в чем не сомневался. Он с самого начала знал, что у него нет шанса ни на какое будущее вне Пекла, а если в нем что-то и дергалось в сомнениях, то это было лишь наваждением, пустынным миражом, галлюцинацией перегревшегося мозга.

Он хотел только, чтобы Карин покинула это место, потому что не заслужила гнить здесь. Он хотел, чтобы она была счастлива, и понимал, что счастлива она будет не с ним, не здесь. Ее просто надо было вернуть – в этом и была его любовь. В этом с Бергом они сходились, только Шеф все же считал, что Берг еще может вернуться, но, если тот не передумает и скажет снова, что никуда не улетит, убеждать его Шеф не будет. Примет его решение, как есть.

Во всем этом Оливер не сомневался, потому мысли ему не мешали спать. Он занял одну из будущих кают – неуютную металлическую конуру, с коричневыми от ржавчины пятнами на двери и одной из стен. Здесь ничего не было. Металл отдавал холодом, но дверь закрывалась, и ноги на полу можно было вытянуть. Этого было для Оливера достаточно, чтобы лечь, закрыть глаза и уснуть.

Он волновался за парней, о судьбе которых не было информации, но это было уже привычное волнение, с которым он сталкивался не раз. Лишая себя сна, он им не поможет, может даже хуже сделать, лишив себя холодного рассудка. Будут новости – его непременно разбудят, ну а пока он должен сделать самое важное: отдохнуть, чтобы полным сил прийти им на помощь.

Он закрыл глаза и сразу провалился в сон – глубокий и лишенный сновидений, но сон этот как всегда был чутким: любой шорох мог его нарушить, а тут скрипнула дверь, и на металлический пол ступила чья-то нога.

Он открыл глаза и посмотрел на вошедшую. Это была Карин, не узнать ее тонкую фигурку с коротко стриженными волосами было почти невозможно.

– Я тебя разбудила? Прости, – сказала она и села с ним рядом. – Я просто очень хотела к тебе.

Шеф не ответил, протянул к ней руку, но замер, так и не коснувшись ее бока, повторяя себе самое главное: он должен ее отпустить. Так будет лучше для всех, но убрать руку не получалось, пальцы сами скользили по воздуху рядом, повторяя контур ее талии и бедра.

– Я все слышала, – призналась Карин. – Не хотела, просто ноги сами за тобой пошли и… почему? – спросила она и посмотрела на Оливера.

В ее глазах опять стояли слезы.

– Потому что я Шеф, а не Оливер Финрер, – глухо и даже немного виновато признался он.

Он знал, что она не поймет и ждал, что она снова начнет его уговаривать, но она не стала, а просто легла рядом с ним, прижавшись к нему горячим телом, уткнулась носом ему в грудь и замерла, прежде чем прошептать: