– Ты еще пока в госпитале лежал, мы как-то сблизились, – признался потом Берг.

Отец, конечно, ворчал из-за выбора Литы, но всерьез не спорил. Ему не нравилась дружба Берга с Оливером, военное прошлое, какая-то непонятная хромота. Психических проблем в семье Вильяму Финреру хватило уже с лихвой, но Лита так решила и вышла замуж за отставного капитана патруля, который на четвертом десятке решил идти в медицинскую академию, потому что, видишь ли, это его призвание, а все что было до – просто дурь.

Летать Берг не хотел. В Майканской больнице был счастлив и не возмущался, когда родной отец, будучи начальником, чихвостил его не то что за пациентов, а даже за криво поставленные запятые. Литу и детей Берг тоже любил, да и ворчала Лита на него вот в таких письмах, а потом встречала его, ругалась пару минут и подставляла щеку для поцелуя. Она его понимала, но ей надо было покудахтать, как говорил Берг, за что, конечно, получал кухонным полотенцем по спине, но с такой силой, что иногда просто не замечал этого.

Жить всем вместе им было как-то проще. Они собирались в гостиной, могли сидеть в общей большой кухне, а могли прятаться в своем крыле и втихаря жарить там яичницу на своей маленькой кухоньке, по крайней мере, Оливер с Карин частенько делали именно так, когда у них было время побыть вдвоем. У них все тоже было когда-то непросто, но последних три года они даже не ссорились, окончательно разобравшись, что действительно нужны друг другу, несмотря на скверные характеры, ломанную психику и сложный график работы.

«Я люблю тебя», – писала ему Карин перед сном отдельным сообщением каждый день, а он отвечал ей, когда заканчивал работу, даже если это глубокая ночь и на другой планете.

«Люблю тебя», – набирал он ей и отправлял, тут же получая новое сообщение, но уже от деда.

«Свяжись со мной, как сможешь, у меня есть для тебя важные новости», – было написано там, и Оливер сразу нажал вызов.

– Привет, что-то случилось? Я как раз только что закончил, – сообщил он Симону, когда тот ответил.

Последнее время за деда Оливер очень волновался. В свои девяносто девять Симон Финрер не хотел жить с семьей, говорил, что он привык один, с Земли перебрался на Фалктон – планету не так далеко от Майкана, и работал там в местном техническом университете, возглавляя кафедру космической аэродинамики.

Он, конечно, говорил, что все с ним в порядке, но Оливер понимал, что за последние годы он сильно постарел, осунулся, но от работы отказываться не собирался.

– Жить до ста двадцати, согласно мнению ученых, легко, – говорил он обычно, – а до ста пятидесяти намного труднее, а мне еще и ста нет. Я молод и полон сил!