В силах Симона Финрера Оливер не сомневался, а вот про молодость ему казалось немного преувеличением.

– Как бы… наверно и не случилось, – неуверенно, что обычно для него не характерно, ответил Симон. – Просто я должен тебе кое-что показать. Ты сможешь прилететь ко мне в университет?

– К этому утру? – уточнил Оливер.

– Чем раньше, тем лучше. Это, правда, важно, – ответил Симон. – Только не спрашивай, о чем речь, я не могу об этом говорить. Да и это видеть надо.

– Хорошо, буду утром, – ответил Оливер, – а ты отдыхай лучше.

– Не смогу, – уверенно сказал Симон, но пояснять ничего не стал. – Жду тебя утром, – сказал он и отключил вызов.

Все это было странно, но Оливер точно знал, что, если бы дело было со здоровьем, ему бы уже сообщила Лита, потому что компьютерная система деда, та самая Дура, настроена сообщать именно Лите о любых внезапных изменениях, а Лита бы написала ему, позвонила Бергу и подняла бы тревогу. По крайней мере, три года назад, когда у Симона сильно поднялось давление, она за три минуты подняла настоящую тревогу, такую, что через три часа Оливер был уже на Фалктоне, просто потому что он один мог перемещаться между планетами на своем личном транспорте, хотя считалось, что одноместные скоростные капсулы космического режима только для руководящего состава.

– И киборгов, – обычно добавлял Оливер, не рассказывая никому, что такую привилегию получил после парочки сложных заданий, быстро решив большие проблемы. Просто, если бы его родные знали, в какие неприятности он порой добровольно влезает, то наверно не отпускали его с таким спокойствием на задание. Один дед, казалось, все и так понимал, но помалкивал, обязательно разговаривая с ним после самой хлопотной работенки.

Оливер брал маленькой группой захваченные пиратами корабли, отбивал от бандитов заводы, в одиночку снимал группу террористов, уходя к ним в качестве парламентера, и всякий раз после мясорубки чувствовал себя чуть лучше, чем до нее – чуть живее. Охота на Питера такого эффекта не давала, потому он оставлял одно сообщение, то самое о дне рождения Вильхара-младшего, и снова курил.

Мальчишка уже носил отцовский жетон, прятал его от всех, но в свои семь знал правду про отца – тот был героем и погиб, защищая друзей, таких как дядя Оливер. Тот факт, что Вильхар попал на ЗиПи3, защищая свою жену, так и не узнав, что она ждала от него ребенка, а потом рвался к ней, несмотря ни на что, когда-то сбил Оливера с толку. У него даже рука дрожала, когда он отдавал жене его жетон.

– Его больше нет? – спрашивала она со слезами на глазах.