Карты у нее не было. Все подробности местности она держала в памяти, и сейчас, двигаясь через чащу и ощущая затылком заходящее солнце, она ждала: вот-вот ее путь пересечется с колеей – неширокой, приблизительно для УАЗа…

Колея должна вывести ее к нескольким брошенным строительным вагончикам, стоящим на поляне возле наполовину вырытого котлована уже черт знает сколько времени. Перед тем как осмотреть их – без малейшей надежды, просто для очистки совести – Аленка все же привела себя в надлежащий вид: смыла с лица черные полосы, вывернула курточку бежевой стороной вверх, поправила прическу. Потом, оглядевшись еще раз, подошла к первому вагончику (обода колес совершенно заросли травой, здесь точно не ступала ничья нога уже лет пять), с трудом протиснулась сквозь ржавую дверь и влезла внутрь. Грязно, пусто и уныло. Даже мышей и крыс нет, все объедки и все запасы давно съедены. Рассохшийся шкафчик для одежды с тремя целыми ножками из четырех и даже осколком зеркала, вставленного в дверцу (вот чудо-то!), казался чем-то совершенно роскошным и нездешним. Здоровенная гадюка с красивым черным узором на спине спала, свернувшись кольцом, на ящике, заменявшем табуретку. Аленка мазнула по ней равнодушным взглядом и выбралась наружу, тут же обругав себя последними словами. Это было непростительно – не распознать чужого присутствия. Милицейский «Урал» с синей полосой стоял у дальней сосны, на краю поляны, и оттуда, прямо к ней медленно шагали двое, переговариваясь о чем-то с деревенской неспешностью. Один был по виду работяга – в грязных сапогах, телогрейке и кепке, с недельной щетиной на подбородке. Второй, участковый, с толстым красным лицом пьющего комбайнера, шел рядом и что-то пытался доказать первому, судя по отчаянным жестам.

Прятаться было поздно, ее заметили.

– Ты откуда, прелестное дитя? – удивился участковый.

– Здравствуйте, – чуть смущенно улыбнулась Аленка. – Вообще-то я из Москвы. А тут живу в Кхец-вали, в райцентре. У меня там дедушка.

– На каникулы, значит? Документов, конечно, нет с собой?

– Только свидетельство о рождении. Дедушка говорит, всегда надо с собой иметь. Мало ли что. А паспорта мне еще не положено.

Участковый просмотрел свидетельство и вернул его девочке.

– Не боишься одна гулять? Скоро стемнеет.

– Да я давно бы уж дома была, кабы Машка не убежала.

– Коза, что ли?

– Да ну. Дедова лайка. Здоровущая такая, черная, а грудь белая. Одичавшего кота увидела и ломанулась за ним, дрянь такая. Я все горло надорвала, пока кричала. Вы не видели?

– Нет, – серьезно сказал работяга. – Лайка-то хоть обученная?