– Тогда отправляйтесь за советом в другое место.

– Отклоняется. Я доверяю именно вам.

– Вы хотите пользоваться Храмом для своих моральных нужд, но не желаете уважать установленные здесь обычаи.

Дезет устало вздохнул.

– Ладно. Если так положено, раз вы не цените собственное время и спокойствие, я расскажу вам кое-что о себе. Я буду считать это рассказом, вы можете считать исповедью. Лады?

Монахиня кивнула.

– Ради торжества Святого Разума Церковь разрешает компромиссы.

– Да будет так. А теперь начнем. Несколько лет назад, на войне, я расстрелял женщину…

* * *

Когда Стриж закончил рассказ, мать Наан пожала угловатыми птичьими плечами.

– Вы думали меня удивить?

– Все это не так уж ординарно.

– Те, кто прошел через Межгражданский Конфликт, приходят ко мне и не с таким. Ваша история прославилась лишь потому, что вы “нулевик”, и дело раздули каленусийские газеты. Так что не вижу причин заноситься. Но я вас не оправдываю, то, что вы и ваши люди сотворили с крестьянами – настоящая мерзость.

– Я расплатился за все по их правилам.

– Вашими страданиями мертвых не поднимешь.

– Я знаю.

– Вы хотели совет?

– Да.

– Тогда спрашивайте.

Стриж рассказал о уником-сообщении, не скрывая зыбкости предположений. Монахиня, выслушав, в сомнении покачала головой.