И убивал Зверя.

— Я не собираюсь умирать. — Зверь перерезал горло Ворону, забрал жизнь, только сейчас поняв, как сильно проголодался. — Я выберусь… попробую выбраться…

Теперь Пуля. Мало. Как мало! Сколько жизней нужно, чтобы выжить?

— Если я смогу не умереть здесь, если смогу подчинить их всех…

Крутой. Они всегда были вместе, Крутой и Пуля. Так и умерли.

— . ..я вернусь на Землю сам. Живой.

— Если тебя убьют, я помогу тебе вернуться, — кивнул Демир, наблюдая за методичной работой Зверя.

Три посмертных дара. Теперь — Гад. Четыре. Мало… Трепло… Мало! Проклятие! Сколько их придет сюда? Сколько смертей явится по твою душу, Зверь?!

Он поднялся на ноги, удивленно отметив, что даже в горячке убийств не забыл надеть хирургические перчатки. Вот ведь великая сила привычки. Если бы не изгвазданная до полной потери товарного вида броня, можно было похвалить себя за чистоплотность.

— А этих? — Демир указал на Кинга, на Джокера, на Улу, мирно спящую в уголке. — Тебе не хватит пяти жизней.

— Мне и восьми не хватит, — буркнул Зверь. Он вытер окровавленный нож. Подобрал винтовку Гада и одним выстрелом разнес пульт связи. Сразу стало легче.

— Ты так и не понял. — В ровном, дружелюбном голосе Искусителя скользнули нотки раздражения. — Нельзя оставаться в коконе, Зверь. Нельзя всегда быть личинкой. Гусеницей, умеющей только ползать и жрать. Ты застыл между волком и человеком и боишься двинуться с места. Это смешно, неужели ты сам не видишь? Человек не убил бы вообще никого. Волк — зарезал бы всех. Ты останавливаешься на половине, но какой в этом смысл?! Сделай шаг вперед. Один шаг, волчонок.

Смысла и вправду не было. Если подумать. Но думать он устал, так же, как тремя днями раньше устал удивляться. Зверь не хотел убивать.

А вот это и вправду смешно.

Но, осознав свое нежелание, он обрадовался, настороженно, недоверчиво, боясь спугнуть… обрадовался. Нельзя убивать. Нельзя убивать Джокера, нельзя, ведь он сам, развяжи его сейчас, не станет убивать Зверя. Нельзя убивать Улу. Она сильная, ее жизни хватило бы надолго, но… нет, нельзя. Не хочется. А почему — не важно. Причины не важны. Важен результат. Нельзя убивать Кинга. Он сделал невозможное, этот поседевший великан, из-за него убьют Зверя, но и это не важно. Важно, что Кинг сумел, сумел научиться летать. По-своему. Наверное, он назовет это как-нибудь иначе.