От страха.

И хищные твари, гнавшие вас, пришли по вашим следам. Мы вынуждены были защищаться, смертный. Мы защищали наш мир от вашей войны...

– Достаточно, – поднял руку Артур, – достаточно Илвир. Это все красиво и грустно, и я сожалею о том, что мы причинили вам столько беспокойства. Но среди людей принято думать, что это вы пришли к нам. Пришли и начали убивать. А мы – защищались. От хищных тварей, которых вы ненавидите так же, как люди. И от вас, куда более опасных, чем любая тварь. Может быть, ты объяснишь мне, как это вышло?

– Красиво, – презрительно повторил эльф, – ты полагаешь это красивым, смертный? Да, вы находите красоту лишь в разрушении, вы оскверняете все, к чему прикасаетесь, и говорите потом: это красиво и грустно. Что ж, я объясню. Тебе, смертный, я объясню все, чего ты не понимаешь. Помнишь, ты проклял того, по чьей вине не можешь вернуться в свой дом? Проклял, не ведая тогда, как не ведаешь и сейчас, какую силу имеют твои слова. Ничтожная букашка, обреченная на великую судьбу, ты смеешь нарушать законы и хочешь остаться безнаказанным...

«Артур! – Альберт встал рядом, чуть позади, стряхнул с пальцев и разбросал вокруг вязкое сияние защитного поля. – Н-нам, кажется, пора».

«Подожди, – попросил рыцарь, – успеется».

– Противоестественный союз разума и невежества. – Илвир пренебрежительно поморщился. – Ты мог бы стать великим волшебником, маленький колдун, но предпочитаешь оставаться фокусником. Сейчас не время для твоих трюков, прибереги их для более благодарных зрителей. Ты готов слушать меня, рыцарь?

– Я только это и делаю, – заметил Артур, отодвинув брата подальше за спину – очень уж нехорошо сверкнули глаза младшего. Еще хуже будет, если он озадачит Илвира каким-нибудь из своих «фокусов» раньше, чем эльф ответит на все вопросы.

Интересно, почему все, кроме Флейтиста, склонны при первом знакомстве Альберта недооценивать?

– Мы защищались от вас, – как учитель, повторяющий материал для нерадивых учеников, напомнил Илвир, – но отнюдь не сразу мы решились на открытое столкновение. Очень долго наш народ просто избегал вас. Не из страха. Мы не боялись вас и не боимся. Из брезгливости. Сияющая-в-Небесах – люди назвали бы ее Богиней, но для нас она госпожа – непроницаемой стеной отделила ваш грязный мир от нашего, прекрасного и чистого. И, накрытые этим куполом, вы, как паучий колокол в воду, все глубже проваливались в наши земли, не зная, даже не подозревая о том, что вокруг вас лежат иные земли.

Дивные земли. Чудесные, как Парадиз, воспетый в сказках ваших жрецов.