Одиннадцать часов. Табунщик прекрасно ориентировался во времени, не глядя на часы. Час, всего лишь час оставался до Пришествия. Последний час человеческой жизни. Будь она проклята! Именно он, Табунщик, оказался избранным Тьмой для сошествия очередного Великого Духа! Что это – везение? Табунщик верил, что избрание его не случайно. Слияние столь великого Духа и столь могучего тела, осененного выдающимся разумом, не может не привести к самому замечательному результату, на который можно рассчитывать.
Он развел огонь под медным котлом, стоящим на треноге в центре комнаты. Черные деревянные стены, поросшие осклизлым лишайником, были увешаны пучками сухих растений, издающих дурманящее зловоние, мумифицированными трупами кошек, летучих мышей и ящериц. Вода в котле закипела, заполнив паром помещение. Голый Табунщик призраком передвигался в этом тумане, бормоча под нос: "...Sic, recipe* [Итак, возьмем... (лат.)]: внутренний жир кошки, настойка бешеной вишни, две унции щелочи, кровь черной жабы. А где у меня Atropa Mandragora?* [Мандрагора (лат.)] Ara! А теперь шерсть волка и Cuphronia Antiquorum* [Название ядовитого гриба.] – растереть их в ступке".
Острый удушливый аромат поднимался из котла, рваные клочья пара выстраивались в причудливые фигуры. Огонь погас, лишь угли вспыхивали в темноте. Варево булькало все медленнее. Табунщик погрузил в горячую смесь обе руки и начал втирать зелье в кожу. Лицо его побелело, зрачки расширились и засветились во тьме красными точками. Движения человека становились все неувереннее, он передвигался по комнате словно пьяный, роняя на пол все, что попадалось на пути, и шаря во тьме руками. Наконец рука его наткнулась на что-то твердое. Он нащупал волчий череп, покрытый ошметками побуревшей шерсти, и нежно прижал его к груди. Ноги колдуна подкосились, он повалился на колени и положил фетиш на пол перед собою. Бормотание его стало громче, Табунщик запел песню на дьявольском омерзительном языке, завывая и размахивая руками. Звуки, которые он издавал, становились все более нечленораздельными, превращаясь в собачье поскуливание. Человек упал на пол, тело его сотрясали конвульсии. Иней на досках плавился, превращаясь в черные дымящиеся лужицы. Дом содрогнулся всем телом. Дикий волчий вой прорезал ночь, черные вороны разом загалдели и захлопали крыльями в потревоженном лесу. Тьма спустилась на землю.
Глава 16
Глава 16
Лека и Демид тряслись в пустом ночном автобусе, громыхавшем как консервная банка. Водитель мчался, словно за ним гнались черти, и Лека подлетала на каждом ухабе, цепляясь за Демида. В другое время она охотно посмеялась бы над такой гонкой, но теперь ей было не до шуток. Леку знобило, она чувствовала каждой частицей своего тела, как что-то ужасное надвигается на ее жизнь, на город, на весь мир людей.