Экраны погасли. Я подпрыгнул, оттолкнулся от стола и забился в щель между высокими шкафами.
— Не стреляйте, сдаюсь!
Святые яйца, вроде бы докричался до них! Воцарилась подозрительная тишина, но Марту я по-прежнему слышал, звук не пропал.
— …Заседает Конгресс США… Чтобы насолить Европе, они из вредности рассмотрят вопрос о легализации родильных домов…
В диспетчерскую на полусогнутых входили отчаянные ребята. Их было так много, что мне за них стало прямо-таки стыдно… Я швырнул на пол остатки арсенала.
«Красная опасность. Стабильность передачи ниже критического…»— Лечь лицом на пол!..
«Предупреждение: массовые несанкционированные подключения…»
— Вы ранены, месье президент?
— Макс,
— Вы слышите?! Кто-нибудь, перекройте канал!
— Лежи, не шевелись, руки за спину! «Доклад резервного харда. Основной управляющий контур вышел из строя…»
— Шарль, это Севаж. Где ваши киллеры, срочно направьте всех в нэт! Что значит «боятся»?..
Угасающий голос сквозь треск статики, сквозь топот ног, сквозь бурчание огнетушителей. А может, мне только почудилось, — в тишине, после шума, чего не напридумываешь…
— …А она пикантная девочка, Макс, эта твоя чернявенькая…
— …Я бы тоже не отказался иметь сына от такой пташки…
— …Как темно… Завтра будет светло…
24. Еще не коней
24. Еще не коней
Пятилетний сын Любы Зинуля несется, высунув язык, на своем размалеванном под мотоцикл велосипеде, в шлеме, наколенниках, рот до ушей… Всякий раз, когда он подлетает в воздух над короткой бетонной горкой, я инстинктивно дергаюсь. Черти, не могли для малышей сделать аттракцион поспокойнее!