– Что слышал, госпожа княгиня? Все тихо! – успокоил меня ант.

После такого ответа я разволновалась еще больше – не начались же у меня в самом-то деле слуховые галлюцинации!

– Вернемся и посмотрим! – приказала я, слегка заикаясь от неприятного предчувствия.

Бокша как ни в чем не бывало повернул назад. Я осторожно жалась за его спиной.

Он спокойно топал по прямому коридору к золоченой арке, а мне с каждым шагом становилось все тоскливее и тревожней. Когда долгожданная арка заблистала впереди, а за ней проглянул зал с ручейком, мой ужас был уже просто паническим.

– Бокша, там все нормально, ничего не обвалилось, мы увидели, проверили, пошли назад! – цепляясь за его руку, забормотала я.

И вдруг обнаружила, что не слышу мыслей моего анта. Это был очень опасный знак. До сих пор такое бывало только в зоне действия тетарта, активированного нубосом, – не дальше трех-четырех метров от него. Но здесь, на бог знает какой глубине?

Бокша послушно повернул обратно в коридор, не выразив никакого протеста. Он по-прежнему повиновался мне! Это как раз был хороший знак. Я сделала вывод о непричастности тетарта к моей внезапной телепатической глухоте.

Но теперь геометрически правильные линии коридора уже не казались мне столь успокаивающими. Мы плелись во мраке по его ровному полу, идущему чуть под уклон, пока не уперлись в стену. В тупик, раздваивающийся направо и налево на чер-нильно-темные отверстия боковых проходов.

Бокша вопросительно на меня взглянул.

– Сюда! – решительно показала я налево.

Пошли налево.

Два крутых поворота закончились дверью. Довольно необычной для этого подземелья дверью. Высокой, с большой, как в правительственных зданиях, матово отблескивающей металлической ручкой.

Разумеется, я потянула за эту ручку. Дверь и не подумала открываться.

Я потянула снова, приказав Бокше:

– Помоги!

Но и наши совместные усилия не дали результата.

Когда я осмотрела дверь чуть внимательнее, то поняла почему.

Это была имитация двери, вырубленная в скальном граните. Ни щелочки, ни зазора – одна насмешка. У ее создателя было сомнительное чувство юмора.

Пришлось поворачивать обратно и идти уже правым ходом.