И все-таки не выдержал этого ожидания: – Да? Скажите —да? Княгиня Наталья…

– Да! – засмеялась я. – Ну да, конечно, глупыш! Но не по чьему-то разрешению! Я не позволю какой-то «царовой воле» решать за нас нашу судьбу. Мы любим друг друга, и мы поженимся. И будем счастливы – кто бы и что нам ни объявлял!

– Княгиня сказала мне «да»! – радостно закричал Михаил, распахивая на ходу дверцу кареты. – Ликуйте, люди! Скоро будет свадьба!

* * *

Бокша тосковал. О двух серебряных грошиках.

Он стоял за моей спиной во время вечерней трапезы и мучился мыслью о собственной нищете. Первый серебряный грош нужен был, чтобы поставить свечку за счастье княгини в главном храме Вышеграда, знаменитом соборе святого Симеона. А на второй грошик было запланировано не менее важное мероприятие – посещение вышеградских девок, о которых ходили самые невероятные слухи.

– Князь, – шепнула я Михаилу, склоняясь к самому уху, – Сурожское княжество хотело бы получить у Кравенцовского небольшой заем. В два грошика.

– Это слишком мало! – жестко возразил он, грозно прищурив смеющиеся глаза. – Я настоятельно требую увеличения суммы!

– Не отчаивайтесь, князь, – утешила я. – Сумма будет увеличена. Но потом. А сейчас —два грошика. И это последнее наше условие!

Грошики были поданы, и я, вставая из-за стола, сунула их в руку Бокше, добавив: – Отпускаю на всю ночь!

Бокша хотел уже шлепнуться мне в ноги, но я строго предупредила: – Отправляйся немедленно! – И проследовала за князем.

Но стоило мне пройти мимо Никодима, как выяснилось, что тот обуреваем абсолютно теми же проблемами. Изменилась только сумма. Никодим, как и положено голутвенному, в мечтах распоряжался деньгами несравненно большими: двумя полушками.

– Князь, вы как в воду смотрели! – сообщила я. – Сумма займа растет на глазах и составляет уже два грошика и две полушки.

– Да, Вышеград требует больших денег, – важно покивал Михаил.

После чего Никодим тоже получил оплаченную увольнительную.

– Но вы ничего не сказали, княгиня, про царово величие, – сказал Михаил, обнимая меня, когда мы остались наедине. – Убедились вы, что наш цар и вправду всеведущ?

– Еще бы не убедиться! Лихо он промывает мозги своим подданным!

– Промывает? Как это? – заинтересовался Михаил.

– Высасывая всю информацию, все чувства, подавляя и подчиняя себе личность. Вы разве не заметили?

– Нет, – понурился князь, – Проглядел!