Пещера, куда нас вывела третья справа выработка, поражала своими размерами. Мы разошлись как можно дальше, но «живых огней» явно не хватало, чтобы осветить ее всю. Джинна и ифрит, которым тьма была не помеха, долго молча озирались по сторонам.

– Да-а, – наконец произнесла Мириам. – Сокровищница Сулеймана, где мне довелось не совсем добровольно побывать, жалкая каморка по сравнению с этим великолепием…

Сверху спикировал к нашим ногам Бес.

– Там, впереди, – он вытянул вперед лапу, – я видел слабый свет!

– Выходит, мы не единственные посетители подземелья?

Мой вопрос остался без ответа. Немного потоптавшись на месте, мы осторожно двинулись вперед. Через некоторое время действительно впереди слабо забрезжило. Ифрит, ведший себя какое-то время очень беспокойно, вдруг рванулся вперед.

– Стой! – я попытался остановить его, но тщетно.

Ифрит, ни слова не говоря, исчез во тьме. Мы ускорили шаг. Впереди все сильнее разгорался какой-то красноватый свет, и скоро можно было оставить шары с «живым светом». Вокруг царила красная полумгла, в которой явственно проступали многочисленные неровности поверхности, служившей нам полом.

Свет становился все ярче, и вскоре мы заметили фигурку ифрита, неподвижно замершего впереди.

– Там огонь, – сообщил Бес, раньше нас успевший побывать у замершего Жормангасы.

Скоро и мы убедились в правоте слов нашего летучего спутника. Чуть наискось нашему пути змеилась широкая трещина с пылавшим в глубине яростным огнем, на который было невозможно смотреть.

– Жора, – я осторожно тронул за плечо замершего ифрита, – что с тобой?

Ифрит открыл глаза, в которых плескался тот же самый огонь.

– Я возносил молитву моему отцу, – торжественно произнес он. – Там, – его рука показала вниз, – живет тот первородный Огонь, что меня породил.

– Здорово, – покачал я головой. – Получается, владыки Зейнальского каганата расположились на вулкане. Угораздило же их выбрать себе место обитания.

– А как мы пойдем дальше? – спросила Ли. – Через эту трещину не перепрыгнешь.

– Даже если бы она была с волос толщиной, – все так же торжественно провозгласил ифрит, – через нее вам все равно не удалось бы перебраться. Первородный Огонь терпит только свою спутницу – мою мать. Все остальное, что появится вблизи него, он сожжет.

Бес, уже вознамерившийся перемахнуть через трещину, испуганно шарахнулся в сторону.

– Тогда что? Мы пришли?

Все с интересом ждали ответа ифрита на мой вопрос. Он некоторое время всматривался в глубь огненного зарева.