Мария Константиновна отняла руку от лица. Слез Кузнецов не увидел. Быть может, слез больше не осталось.
– Я не могу перестать думать о нем, – произнесла она. – Я знаю, что ничего не изменишь, что надо продолжать жить. Я знаю... нельзя думать только о своей печали. Я дала себе слово, что больше не буду говорить о Мише... но это вырвалось. Вы пришли только затем, чтобы выразить свои соболезнования?
– Я бы хотел кое-что спросить. У Миши остался мой ключ. Такой маленький, желтенький.
– Сейчас, – ответила она и скрылась в гостиной.
Женя поднял глаза на старые выцветшие обои в прихожей и потрескавшийся потолок, требующий ремонта. Миша получал крохи, как и многие отечественные ученые. На ремонт денег никогда не оставалось.
Она вернулась, неся в сжатом сморщенном кулаке несколько ключей.
– Это от двух замков моей квартиры, – сказала она, зачем-то протягивая Кузнецову ключи. Женя нерешительно взял их. – Это от квартиры, где Людмила живет. – Мария Константиновна протянула Кузнецову еще два ключа. Женя взял их.
– До свидания, – сказала она.
– Подождите, это все?
– Больше у меня нет ключей. – Ее взгляд был устремлен сквозь Кузнецова.
Женя потер висок. Где же ключ? Неужели остался в милиции? Этот вариант устраивал Кузнецова меньше всего.
– Спасибо вам, – произнес он, положив ключи в руку старой женщины. Рука была безвольна. Женя сделал шаг назад, ключи вывалились из руки Марии Константиновны и с глухим стуком ударились о потертый ковер прихожей.
Женя выскочил из квартиры, не помня себя. Господи! Невозможно снова пережить подобную встречу!
Спускаясь по лестнице, Женя остановился около почтовых ящиков. Номер квартиры Миграновых – 11. Вот и ящик. Число «11» было неаккуратно намалевано на ящике желтой краской. Кузнецов достал из кармана кошелек и, отсчитав пять стодолларовых купюр, бросил их в ящик. Теперь угрызения совести немного ослабли.
Он вышел из подъезда, миновал два квартала и около метро «Купчино» вспомнил, как из руки Марии Константиновны вываливались ключи Он остановился и понял, что, открыв почтовый ящик, она может не увидеть, как из него посыплются стодолларовые бумажки.
Несколько секунд Женя стоял перед входом в метро Затем решительным шагом вошел в него.
Женя вошел в гостиничный номер, который снял только что, и бросил тяжелую посылку на кровать. Он скинул одежду и около пятнадцати минут стоял под тугими струями душа, пытаясь расслабиться. Обожженную руку он пытался под воду не подставлять. Выходя из душа, Кузнецов обнаружил застывшего на дверном косяке таракана. Ударом резинового шлепанца таракан был размазан по косяку.