Успокоив себя этим, Кузнецов закрыл глаза и провалился в глубокий сон.

Женя внезапно проснулся. Что-то неуловимое потревожило его. Вокруг стояла темнота, и лишь звезды освещали Гималайские горы. Сколько сейчас времени? Кузнецов поднял руку с часами, намереваясь включить подсветку.

Яркий луч ударил в глаза, и Кузнецов поначалу удивленно подумал, что не может лампочка наручных часов давать такой сильный свет, словно фонарь. А потом все прояснилось. Над Женей стоял человек, светя фонарем в лицо. Его фигура не была видна из-за света.

– Доброе утро, доктор Кузнецов, – раздался голос. Женя попытался встать, и тут же несколько рук придавили его обратно к земле. Рядом охнула Элен. Человек опустил фонарь.

– Спигги, сукин сын, – пробормотал лежащий поблизости Уолкер. Кузнецов, не сводя взгляда с темной фигуры Спигги, начал шарить руками вокруг себя в поисках стальной коробочки. Где она? Когда он засыпал, коробочка находилась неподалеку.

– Не это ли вы ищете, доктор Кузнецов? – издевательски произнес Спигги. На его раскрытой ладони лежала та самая коробочка, которую Кузнецов, Элен и Уолкер с великим трудом подняли со дна пещеры, заплатив за это жизнью Раша. Вот что разбудило Кузнецова. Прикосновение Спигги, вынувшего коробочку из Жениной руки.

– Выходит, это вы искали, доктор Кузнецов? – спросил Спигги, разглядывая коробочку в свете фонаря.

– И вы тоже! Но коробочка вам не нужна, потому что Мдраг мертв. А в ней заключено предсказание о сильнейшем землетрясении. Отдайте коробочку, и вы спасете много человеческих жизней.

– Я отдам, – кивнул Спигги. В темноте его кивок выглядел смазанным. – Я непременно отдам вам. Ведь я в долгу перед вами, доктор Кузнецов.

– Да? – не понял Евгений, и в следующий момент Спигги носком ботинка ударил лежащего Евгения в низ живота.

– Вот мой долг, – произнес бывший специальный агент.

Руки невидимых людей отпустили Кузнецова, Женя катался по земле, извиваясь от охватившей его предательской боли в паху. Боль была такой пронзительной, словно мошонка Кузнецова оказалась в кипятке. Он кричал и плакал от боли.

– Сукин сын, – бессильно пробормотал Уолкер.

– Вот этого крепче держите, – произнес Спигги, переведя луч фонаря на Уолкера. – Он очень опасен.

– Он ранен, – сказал кто-то из людей Спигги.

– Жив он или мертв – находясь рядом с ним, нельзя расслабляться! Уж я – то его хорошо знаю.

Боль из острой превратилась в свербящую. Кузнецов замер, оказавшись лицом вниз. Все-таки удар Спигги был не таким мощным, как удар Кузнецова.

– Как вы обнаружили нас? – раздался холодный вопрос Элен.