Дмитрий молчал, глядя в плошку с остывающей похлебкой.

— Не думай ничего плохого, тхаонги, — продолжала Вождь, аккуратно подбирая слова. — Я полюбила тебя сразу. Люблю и сейчас. Я — твоя Гдлами. Но с твоим появлением многое изменилось не только в моей жизни. В жизни всех дгаа тоже. Я не думаю, что виноват ты. Быть может, вина на мне. Ведь я должна была стать женой Дгобози, — она произнесла умершее имя с видимым усилием. — Он единственный потомок Красного Ветра по мужской линии. Мы росли вместе. И поверь мне, муж мой, если бы не ты, он был бы неплохим вождем воинов и очень хорошим супругом…

Дмитрий по-прежнему молчал. Но, видимо, что-то дрогнуло в его лице, потому что Гдламини заторопилась:

— Нет-нет, это не укор! Просто я знаю: он очень сильно любил меня. Из-за меня он потерял имя и стал Проклятым.

— Тебе жаль его? — глухо спросил Дмитрий.

— Проклятого — нет, — откликнулась Гдламини. — Дгобози — да. Ты был жесток, когда не убил его в день нашей свадьбы.

— Так, может, еще не поздно все изменить? — сказал он и тотчас понял: не стоило этого говорить. Но вместо яростного огня в темных глазах Вождя блеснули слезы.

— Не говори так, Д'митри. Я не хочу этого. Просто мне очень страшно. Иногда мне кажется, что я проклята вместе с ним.

Она испуганно вскинула ресницы, словно опасаясь новых злых слов, но на сей раз Дмитрий воздержался от комментариев.

— Мне нужно в Обитель, — сказала она непреклонно. — Там Лесные Сестры. Там Мудрая. Они знают все. — Вождь чуть склонила голову. — Сейчас война. Без разрешения дгаангуаби даже я не могу покинуть войско. Ты отпустишь меня, муж мой?..

Двойным шагом бегут воины по двое в ряд.

Выдох-вдох. Выдох-вдох. /

Еще не близко, но все ближе Кхарьяйри.

Зачем он ее отпустил?

За-чем?

За-чем?

Мог ведь не отпускать. Но это была бы амамба.

А опасности не было. Никакой.

Про Обитель он слышал достаточно, чтобы понять: это нечто среднее между женским монастырем и престижным гинекологическим центром. С приличным уровнем обслуживания, хоть и не без мистики. Впрочем, прожив на Валькирии год, лейтенант Коршанский знал: здешняя магия — далеко не сеансы с разоблачением в исполнении маэстро Мамюса с Татуанги. К тому же нужное всем и чтимое всеми заведение было защищено наистрашнейшими табу, ибо даже полнейшим отморозкам свойственно размножаться, а в безопасности пути сомнений не было: волей Творца Обитель оказалась почти в центре Особого Района, врагов нет на много миль вокруг, шатуна же мвинью или ватажку лесных зараззи шестерка отборных урюков вмажет в тропу походя, даже не заметив, над кучкой чего проплыли легкие носилки Вождя.