К исходу академического часа система осознала, что подопечный умнее ее. И повела себя совершенно недопустимо, в стиле доцента Академии Космодесанта, допрашивающего на вступительных экзаменах не по чину толкового сынишку лица, осужденного за государственную измену, но, в соответствии с действующим законодательством, за грехи отца ответственности не несущего.

Врбррмырр? — вкрадчиво спросила машина.

— Бррымбрджик, — немедленно ответил Арчи.

Вслух. Безо всяких мыслеобразов. Потому что нельзя выразить ментограммой заведомую бессмыслицу.

Он нюхом чуял: злопамятное устройство заготовило подлянку. И заранее холодел от бессильной ярости. Оставалось лишь надеяться, что железяке не чужда определенная порядочность.

Как выяснилось, совершенно зря.

— Имеются претензии! — возликовал обидчивый комп. — Имеются прррр…

И вдруг сбился. Прислушался.

А потом выдал, рыкающе и повелительно:

— Пррррошу пррриготовиться. Вас ждут.

Действительно — уже ждали.

Сам далеко не карлик, Арчи был в какой-то степени даже шокирован размерами провожатого, рядом с коим показался сам себе чем-то досадно крохотным, словно комар на фоне дирижабля. Утешило, впрочем, что верзила, судя по квадратуре лобика, обречен был до самой пенсии оставаться в списках сержантского состава.

Был он, однако, утонченно вежлив.

— Вперед, пожалуйста. Теперь налево, пожалуйста. Стоять, пожалуйста. Лицом к стене. Будьте любезны, я сказал!

Хоть и ошарашенный последним указанием, Арчи поспешил выполнить все в точности, за что и был вознагражден отсутствием повторного тычка в область почек.

По коридору протопотали шаги.

Обостренное чутье ликантропа безошибочно определило бьющий наотмашь запах чьего-то совершенно непередаваемого, перехлестывающего через край ужаса.

— Не на-а… — взвизгнули за спиной.

Визг оборвался звучным шлепком.

И чей-то ласковый баритон пророкотал: