Когда они дошли до двери, привратник дунул в свисток. Никакого звука – но дверь открылась. Мэтт вошел.

Оказавшись внутри, охранник как будто успокоился.

– Почему ты здесь? – спросил он.

Мэтта вновь пробрал страх. Эти коридоры и есть Госпиталь. Теперь он здесь, но что делать дальше? Прежде Мэтт специально не думал об этом; иначе бы убежал. Вокруг бетонные стены, с несколькими металлическими решетками в полу и четырьмя полосами флуоресцентных трубок на потолке. Все заметные двери закрыты. В воздухе необычный запах – или смесь запахов.

– Я спросил: что тебя сюда…

– На суде узнаешь!

– Нечего огрызаться! Какой еще суд? Я увидел тебя на Плато Альфа. Это автоматически делает тебя виновным. Будешь сидеть в виварии, пока не понадобишься, после получишь наркоз и прокатишься на каталке. Ты уже и не проснешься. – Охранник говорил так, будто смаковал свои посулы.

Мэтт покрутил головой, в глазах мелькнул ужас. Внезапное движение заставило охранника отскочить, вскинулась рука с оружием. Это был пистолет с милосердными пулями, с узким каналом ствола и контейнером углекислого газа вместо рукоятки. За одну бесконечную секунду Мэтт понял, что конвоир решил выстрелить.

Его бесчувственное тело отнесут в виварий, что бы это слово ни означало. Он там больше не проснется. Его разберут во сне. Последний момент жизни все тянулся и тянулся…

Пистолет опустился. Мэтт попятился, увидев выражение лица охранника. Тот явно сошел с ума. Его дикие глаза в ужасе смотрели мимо Мэтта, на стены, на двери, на пистолет в руке – на все, кроме сопровождаемого. Он резко повернулся и побежал.

До Мэтта донесся его вопль:

– Демоны Тумана! Я же должен быть у ворот!

В час тридцать на смену охраннику Полли пришел другой.

Форма новоприбывшего была не столь тщательно отглажена, но сам он выглядел куда лучше. У него были мышцы гимнаста, и в час тридцать ночи он был абсолютно свеж. Подождав, пока длинноголовый уйдет, он приблизился к «гробу» Полли. Он изучал циферблаты куда тщательнее, чем это делал прежний дежурный. Методично, не спеша, он прошел вдоль всего ряда, занося показания в блокнот. Затем открыл два больших зажима по углам «гроба» и откинул крышку, стараясь не шуметь.

Лежавшая внутри не пошевелилась. Она была закутана, как мумия – мумия с рыльцем, – в мягкие пелены. Рыльце над ее ртом и носом состояло из загубника и дыхательного устройства. Подобные выступы были и над ушами. Руки были сложены у талии, как у сумасшедшего в смирительной рубашке.

Офицер Реализации долго смотрел на нее. Потом повернулся с вороватым видом. Но он был один, в коридоре не слышалось шагов.