Наконец остановилось сердце. Температура пациента продолжала падать. Через два часа она опустится заметно ниже точки замерзания воды, но жидкость соломенного цвета в венах помешает органам заледенеть.

Согласно закону он еще жив. Арестантам, бывало, давали на этом этапе отсрочку и оживляли без каких-либо вредных медицинских последствий, однако ужас не покидал их до конца дней.

Осужденного положили на операционный стол. Его череп был вскрыт, на шее сделан надрез, отсекающий спинной мозг как раз под продолговатым мозгом. Мозг осторожно извлекли; нельзя было повредить окружающие его оболочки. Хотя врачи могли и не признавать этого, но к человеческому мозгу экипажники относились с определенным почтением – вплоть до данного момента. В данный момент осужденный становился мертв по закону.

В госпитале Нью-Йорка прежде всего выполнили бы кардиэктомию, и по ее окончании арестованный был бы мертв. На планете Мы Это Сделали он был бы мертв с того момента, когда температура его тела опустилась бы до тридцати двух градусов по Фаренгейту. Все дело в законе. Где-то надо провести черту.

Его мозг сожгли мгновенной вспышкой, сохранив пепел для погребения в урне. Затем настал черед кожи. Снятой целиком, еще живой. Большую часть работы делали машины, но на Плато они были недостаточно совершенны, чтобы работать без человеческого контроля. Врачи действовали так, словно разбирали очень сложную, хрупкую и ценную мозаику. Каждая часть помещалась в контейнер для анабиоза. Иногда они брали шприцем крошечные образцы и проверяли их на многочисленные реакции отторжения. Трансплантологические операции никогда не проходили абсолютно гладко: тело пациента отторгало чужие органы, если эти реакции не нейтрализовались сложными биохимическими препаратами. По окончании тестов каждую часть снабдили подробной меткой и увезли в соседнее помещение, в хранилище органов.

Мэтт заблудился. Он бродил по залам, искал дверь с надписью «Виварий». Несколько дверей, которые он миновал, были помечены, остальные – нет. Госпиталь был огромен. Мэтт опасался, что будет бродить здесь сутками, но так и не найдет вивария, о котором упоминал охранник.

Мимо него по коридорам проходили люди в полицейской форме или в белых халатах и масках, спущенных на шею. Заметив чье-то приближение, он прижимался к стене и стоял абсолютно неподвижно. Никто не обратил на него внимания. Сверхъестественная невидимость защищала хорошо.

Но он блуждал без пользы.

Нужна была карта.

Некоторые двери должны вести в кабинеты. В некоторых кабинетах наверняка есть карты, возможно встроенные в стену или стол. Госпиталь огромен, надо же работникам в нем как-то ориентироваться. Мэтт кивнул своим мыслям. Вот дверь с незнакомым символом и надписью: «ТОЛЬКО ДЛЯ УПОЛНОМОЧЕННОГО ПЕРСОНАЛА». Может быть…