— Усекаешь? С фонариком!.. А на самом деле, юноша, это не фонарик, а секретный прибор, которым они приспособились оживлять покойников! Понимаешь, к чему я клоню?

— К чему?

Мы — крутые, но позорно недогадливые в силу врожденной тупости.

— Да к тому, что воскрешение наше — дело рук ОБЕЗа! А на кой хрен им это понадобилось?

— Может, проводят какой-нибудь секретный эксперимент? — выдвигаю я предположение, но Чухломин не желает слышать такие глупости.

— Да какой, к черту, эксперимент?! — шипит он. — Что, если им для чего-то понадобились такие уроды, как мы?! Чтобы на вид были как дети, а ум — как у взрослых!

— Думаешь, нас собираются посылать на какие-то секретные задания?

— А кто знает? Может быть… А может, мы еще для чего-то им понадобились…

Ладно, посмотрим, как ты отреагируешь на еще один пробный камушек.

— Да нет, бригадир, ты чушь несешь, — машу рукой я. — Какие секреты могут быть в нашем мире? Мы что — воюем с кем-то? — Он угрюмо молчит. — Да и зачем им было оживлять нас, если они могли использовать, например, лилипутов и карликов? Или накрайняк, настоящих детишек…

— Не-ет. лилипуты и карлики — это не то. Да и дети малые не в счет: что с них возьмешь?.. А насчет того, какие задания… Об этом мы с тобой можем лишь гадать, парень, но чует мой нюх: тут дело нечисто…

— Да нет, туфта это, — говорю я. — Если уж на то пошло, то знаю я, для чего им понадобилась реинкарнация…

Как ни странно, но мой собеседник спрашивает не то, что должен был бы спросить в его положении любой другой.

— Откуда ты это знаешь? — интересуется он. А должен был спросить: «Для чего?»

— Из сосуда, — развязно ответствую я. — Помнишь, несколько дней назад меня увозили из Дома?

— Ну?

Чухломин настолько заинтересован, что забывает о хлебе, который он машинально мнет в кулаке. Утки, констатировав, что продолжения кормежки не намечается, теряют к нам всякий интерес и постепенно переходят на подножный корм, то и дело ныряя под воду.

— Привезли они меня не куда-нибудь, а на самый настоящий допрос, — продолжаю я, небрежно сплевывая в траву. — Посадили в кресло, как у зубного врача, только еще страшнее, накачали какой-то дрянью и стали задавать разные вопросы… А от дряни этой ты становишься сам не свой и готов им выложить про себя все, что знаешь, и даже то, чего не знал никогда…

— И что? — с тревогой перебивает меня он. — Ты им все рассказал?

— Конечно! А куда денешься?.. Хотя моя личность обезовцев не заинтересовала. Я так понял, что они ищут среди нас кого-то другого.