Дело кончилось тем, что император признал Господа одним из ками первой категории высшего ранга [49]. Эммануил был в некотором недоумении относительно того, как к этому относиться.

— Император очень тонко поступил, — успокоил его Варфоломей. — Он не присвоил вам ранг, как другим ками, боясь вас обидеть, а признал его уже существующим.

— Но я не один из ками!

— Здесь все очень запутано, Господи. Некоторые местные философы считают Аматэрасу проявлением космического будды Вайрочаны, а остальных ками проявлением будд и бодхисатв. Или наоборот, бодхисатв — проявлением ками, а христианских святых — проявлением бодхисатв. Местное население рождается по-синтоистски, венчается по-католически и умирает по-буддистски. Недавно в одном из дворцовых покоев я обнаружил прелюбопытную вещицу: христианский крест с буддой Амидой вместо Христа. Так что я ничуть не удивлюсь, если услышу, что Христос — тоже один из ками. А то, что будда Вайрочана и Бог-Творец — одно и то же, так это просто самоочевидно.

Господь улыбнулся.

— Очень разумный подход. Везде бы так!

Он отпил глоток чая и откинулся на спинку дивана. Было жарко, и Господь был одет по-европейски: в джинсы и белую рубашку, распахнутую на груди. Почти как в первый день нашего знакомства. Мы, то есть Варфоломей, Марк и я, стояли перед ним. Обстановка кабинета представляла собой компромисс между европейской модой и местными традициями: стол, стулья и диван соседствовали с раздвижными дверями на террасу — сёдзи, но не бумажными, а из матового стекла. На сёдзи падала чёткая тень дерева.

— Император издал указ о строительстве вам отдельного храма, — продолжил Варфоломей.

— А надо ли отдельный? Есть христианские.

— По-моему, не помешает. Храмовый комплекс. Только пусть будет больше, чем в Исэ. Мы должны продемонстрировать, что ваш статус выше, чем у Аматэрасу.

Господь кивнул.

— Ладно, пусть строят. Буддисты признают меня Майтрейей?

— Работаем.

Сегодня утром за нами прислали и приказали явиться к Господу. Прошло уже полчаса, а мы так и не поняли зачем. Если Эммануилу надо было проконсультироваться с Варфоломеем по поводу особенностей японского мистицизма, при чем тут мы? В самом начале разговора он сказал, что доволен нашей работой, но так и не предложил сесть. Впрочем, демократизм Господа уже давно неумолимо утекал в неизвестном направлении. Так что ничего удивительного. Просто новая особенность этикета, введённая явочным порядком. В конце концов, кто мы такие, чтобы сидеть в присутствии Господа?

— Кстати, Пьетрос, что тебе известно о твоем новом знакомом? — внезапно спросил он.