— Ближе, ближе кладите циновки! Ну кто же так делает! Перед совершением сэппуку человеку свойственно нервничать, и он может споткнуться. Это очень некрасиво! Вы же не хотите, чтобы ваш друг опозорился!

Циновки придвинули друг к другу.

— Вот так! — Сугимори критически осмотрелся. — А почему в саду? Разве он не приближенный вашего императора? Какой у него ранг?

— Апостол, — вздохнул я.

Японец не заметил в моем ответе и тени черного юмора.

— Тогда зачем так его унижать?

— Варфоломей ничего не имел против, — сообщил я.

— Гайдзин! — презрительно бросил Сугимори,

— Что?

— Иностранец.

— Ну и что?

— Ничего, ровным счетом ничего.

Внесли подсвечники.

— Так, аккуратно ставьте, на равном расстоянии друг от друга! Ближе к углам. Иначе будут мешать кайсяку. Да. И два возле мест свидетелей.

Белое дерево подсвечников сияло в темноте не хуже циновок и казалось мрамором при свете полной луны.

— Его охраняют? — спросил Сугимори.

— Варфоломея? Зачем?

— Знаете, в такой ситуации даже очень мужественный человек может потерять самообладание. Лучше помочь ему продержаться.

— Варфоломей не потеряет, — твердо сказал я и сам поразился своей уверенности. Уж больно мне хотелось, чтобы наш друг утер нос этому презрительному японцу, ни на грош не верящему в мужество «гайдзина».

В половине второго зажгли свечи. И по углам заплясали тони, искажая очертания предметов.