Листовка показалась мне не очень опасной, по причине ее бездарности, но неприятной. Первая ласточка. Две недели назад я лишил их зрелищ. Если действительно не будет хлеба — мое правительство должно пасть по всем законам истории. Я был далек от наивности той королевы, которая посоветовала народу есть пирожные, когда ей доложили, что у простых парижан не хватает хлеба. Я призадумался.

Автор листовки был неплохо осведомлен. Для исправления имиджа мне, наверное, следовало уволить повара, но куда он пойдет в чужой стране, без языка и связей? Я же его сюда затащил — значит, бросать не имею права. Николь вообще мало ест, поскольку заботится о фигуре, а с кем я сплю — это уж мое дело. И французских вин не коллекция, а всего-то двадцать бутылок, из которых пять по приезде я сразу поставил администрации, а остальные целы. Храню на крайний случай, если уж совсем будет невмоготу. Что же я могу поделать, если после двух месяцев в Париже, кроме французского, мне никакое другое вино в глотку не лезет?

В начале июня была многотысячная демонстрация под лозунгами: «Нет росту цен!» Мне оставалось только вздыхать и горько усмехаться. В Коране, по-моему, пророк Мухаммед запретил регулирование цен, поскольку «цены устанавливает Бог», чем проявил глубокое понимание законов экономики. Я не Бог, чтобы устанавливать цены. Даже если я распродам французское вино, не буду платить зарплату повару и Николь, а сам стану питаться акридами — это не исправит ситуации, поскольку капля в море.

Альтернативой росту цен будет либо дефицит, либо карточная система. О введении второй я всерьез призадумался.

Демонстранты вывалились на площадь Святого Петра, это было прекрасно видно с верхнего этажа дворца Сикста Пятого. Не разогнать ли? Удивительная мысль для такого либерала, как я? Ничего подобного! Многотысячная демонстрация во время чумы стоит всех кинотеатров, театров и стадионов вместе взятых. Самоубийцы!

Я проявил свою проклятую мягкотелость и решил не разгонять, надеясь, что люди, как правило, слова понимают. Вышел на балкон на Соборе, откуда обычно благословлял папа.

— Дамы и господа! Я прошу вас разойтись. Скопление народа сейчас может вызвать усиление эпидемии. Сегодняшняя демонстрация многим из вас будет стоить жизни. Поэтому как можно скорее покиньте площадь. Придя домой, немедленно начните прием антибиотиков из ряда стрептомицина и тетрациклина. При малейших признаках озноба вызывайте «Скорую». Мне известны ваши проблемы. Сегодня я отправил Господу Эммануилу просьбу о дополнительном финансировании. Но уже завтра на те средства, которые есть, будут организованы пункты раздачи бесплатных лекарств и необходимой еды. Будьте благоразумны, не поддавайтесь эмоциям, и мы благополучно минуем этот трудный период в нашей истории.