Но Диа своего занятия не бросила и трудилась до тех пор, пока шрам не сошел совсем, как переводная картинка. Под ним обнаружилась розовая гладкая кожа.

— Мордашка?!

Гарик вздохнул.

— Начни ухаживать за девушкой, и она начинает считать, что вправе оторвать от тебя кусок.

Тви'лекка в ужасе разглядывала извивающийся в ее пальцах кусочек синтеплоти, а Лоран сиял ухмылкой на чистой, неповрежденной физиономии.

Улыбка померкла, когда Гарик выяснил, что в палате царит гробовое молчание.

— Я не виноват, это все Тон Фанан! Он оставил мне деньги для пластической операции. Иначе наследство отходило к парню, которого я терпеть не могу. Меня вынудили!

— Ну конечно… — Диа немного успокоилась. — А ты даже помолодел. Так ты почти такой же, как в «Черной банте».

Мордашка оскорбился.

— Ты же говорила, что не видела моих фильмов!

Тви'лекка озорно улыбнулась.

— Соврала.

Кроха вкатил из коридора тележку, нагруженную бутылками в контейнере-охладителе и пластиковыми тарелками с бутербродами. Он даже где-то раздобыл настоящие стеклянные бокалы.

— Мордашка не пьет, — объявил таквааш. — Мы пьем вместо него.

Он передал бутылку Йансону, Уэс вооружился ножом и повел атаку на запечатанное горлышко.

— И за Тона Фанана, — предложил он. — И — с натяжкой — за Кастина Донна.

— И за шрамы, от которых избавляешься, когда они больше не нужны, — добавила тви'лекка.

— И за…

Мордашке запихали в рот искусственный шрам.

— И, — продолжала Диа, — за друзей, которые не пытаются все время одурачить тебя.