На инфосетях диктантов было три. Первый диктант у Оли списала Катька, Иосыч засек и взял моду на время диктантов сажать Олю на свое место. Оля тут же разработала систему невербальных знаков, которыми и подсказывала всей группе. А что? Преподавательское место такое, что сидящий за ним оказывается лицом к группе и за спиной препода, который ходит между кафедрой и первым рядом. Правда, Иосыч опять засек Олю. И теперь снижал ей отметки. Странно, он ведь вытащил ее на экзамене по энергосетям, а как начался его предмет — так всякий контакт исчез. Оле порой казалось, что он ее презирает и считает пустым местом. А она ни черта не понимала в инфосетях, и за объяснениями ходила вниз, в 123-ю аудиторию, где Илья занимался своим курсовым. Вот кто понятно объяснял! Буквально на пальцах. Трехлетний ребенок понял бы.

Один раз они чуть не поссорились, и не так как раньше, а всерьез.

На большой перемене, как обычно, Оля, Наташа и Катька направились в ближнее кафе. Оля оглянулась — сзади Моравлин с Цыганковым. Причем Моравлин наклонился за снегом. Оля втянула голову в плечи и невольно зажмурилась: сейчас как влепит, мало не покажется! Первый снежок достался Катьке, второй — Наташе.

— Ну, по мне он точно не попадет, — с апломбом заявила Оля и тут же схлопотала снежком по уху. Остальные достались ей.

Кафе было переполнено, решили попозже в магазине взять пирожных. Оля хотела отомстить за залепленную снегом спину, поэтому девчонки стояли у выхода наготове, уверенные, что ребята скоро выйдут. Конечно, угадали: ребята отказались от идеи лавировать в толпе голодных первокурсников, теснясь с ними, как селедки в бочке. Только открылись двери — Оля швырнула свой снежок. Разумеется, с двух метров промазала. И, во избежание неприятностей, метнулась подальше, через дорогу. С безопасного расстояния оглянулась и поняла, что никто ее не преследует. Мало того, в ней не очень-то и нуждаются. Моравлин как раз засовывал в сугроб Наташу, а Катька очень мило беседовала с Цыганковым.

Обиженная Оля с независимым видом пересекла дорогу, делая вид, что решила присоединиться к подругам. Моравлин ее желание понял буквально, тут же опрокинув в снег так, что у Оли юбка задралась почти до пояса, открыв не только ноги на всю длину, но и то, что выше ног. Моравлин отчаянно покраснел и моментально закопал ее в снегу, как собака зарывает отходы своей жизнедеятельности. Полностью. У Оли только голова сухой была.

На третьей паре Оля испарялась. Были инфосети, она сидела около батареи и сохла. Сомлела так, что едва не уснула. Иосыч, кажется, рассердился на нее за эту слабость.