Выглядел Ибрагим плохо. Лимфоузлы на шее, локтях и под мышками сильно распухли, покраснели и стали похожи на чумные бубоны, как их показывают в фильмах ужасов. Якадзуно не знал, что это означает – то ли инфекция готовится к финальному удару, который отправит Ибрагима на тот свет, то ли таким образом загадочная микрофлора создает новый костный мозг вместо умершего. В фильмах больные лучевой болезнью всегда покрыты страшными язвами, но на коже Ибрагима их не было, были только красные пятна вокруг царапин и ожогов. Якадзуно не знал, почему так происходит, то ли в фильмах показывают ерунду, то ли все дело в трансформации Ибрагима.

Входная занавеска колыхнулось, и в есо вошел Говелойс. Он молча подошел к ложу больного и сел рядом с Якадзуно прямо на земляной пол хижины, подложив под себя хвост.

– Все так же, – констатировал Говелойс. Якадзуно молча кивнул.

– Лекарства не помогают? Якадзуно пожал плечами.

– Я не знаю, как обычно протекает эта болезнь у людей с его трансформацией, – сказал он. – Может, так и должно быть.

– Не помогают, – вздохнул Говелойс. – Их еще много?

– Дня на четыре хватит.

– А потом?

– Надо ехать в Олимп.

– Вас убьют.

Якадзуно снова пожал плечами.

– Может, и не убьют, – сказал он.

– Убьют, – повторил Говелойс. – Вы зря отпустили Рональда.

– Его нельзя было убивать, он не сделал ничего плохого.

– Он хотел отдать вашим врагам то, что в сумке. Должно быть, это очень ценная вещь.

– Это ценная вещь, – подтвердил Якадзуно. – Ее нельзя отдавать.

– Ты знаешь, что это за вещь?

– Знаю.

– Скажешь мне?

– Нет. Извини, Говелойс, тебе лучше это не знать.