– Чтобы решить, кому отдать эту вещь – Багрову или его врагам?

– У Багрова не осталось врагов. Его люди уничтожили всех врагов в один день.

– Разве Ибрагим не враг Багрова?

– Ибрагим еще сам не знает. Он еще ничего не решил.

– Если он отдаст вещь Багрову, он станет вавусосо?

– Не знаю. Багров убил много друзей Ибрагима и теперь вряд ли Ибрагим станет вавусосо Багрова. Но Ибрагим может решить, что это меньшее зло, и если он так решит, он пойдет служить братству.

– Не понимаю я вашу этику, – вздохнул Говелойс. – У нас все просто – если убили друга, надо мстить, а если не хочешь мстить, от убитого надо отречься. Но тогда от тебя отрекутся все остальные друзья, и, если ты этого не хочешь, ты не должен отрекаться от друга, а должен мстить. Если бы кто-то убил Фесезла, я бы даже не думал, мстить или не мстить. Я понимаю, что слишком слаб, чтобы мстить, но я лучше умру, чем покроюсь позором.

– Чтобы в другой жизни тебе было счастье? – предположил Якадзуно.

– Другой жизни нет, – Говелойс посмотрел на Якадзуно как на идиота. – Я знаю, вы, люди, верите, что после смерти будет другая жизнь, но мы, вызуэ, в это не верим. Есть правила, по которым надо жить, и если ты их нарушишь, тебе будет плохо. Все просто.

– А если ты умрешь, соблюдая правила, тебе будет хорошо?

– Если ты умрешь, тебе не будет никак. Но если ты выживешь, нарушив правила, тебе будет плохо. Лучше никак, чем плохо.

– Эти правила неизменны?

– Езойлаказ вызуэ могут менять правила. Только ты не узнаешь, что ты езойл, пока не изменишь правила и пока другие вызуэ не примут твои изменения. Большинство тех, кто меняет правила, становятся сузухахсойлвой и покрываются позором. Лишь единицы получают суйловойз.

– Наверное, поэтому ваши правила так редко меняются.

– Наверное, – согласился Говелойс. – Возможно, поэтому мы и не умеем делать аккумуляторы и пистолеты. Но зато мы не нюхаем осш и у нас почти не бывает сумасшедших. Мы счастливее, чем вы.

– Зато мы сильнее.

– Наши пути разные.

– Это точно.

– Хорошо, что мы понимаем друг друга. Только я не понимаю, зачем Анатолий отпустил Дэйна. Вы, люди, всегда стремитесь к лучшему, лучше было убить его, чтобы не бояться снова приехать в Олимп.

– Ты знаешь, – Якадзуно с трудом подбирал слова, – у нас, людей, тоже иногда бывает, что лучше никак, чем плохо. Я бы не позволил Анатолию убить Дэйна.