— Ты уже достал меня все время подгонять! — огрызнулся «химик» и начал забираться по лестнице. — Эх, жаль тебя, дурачка — не ведаешь, к чему себя приговорил, — вздохнул он, оказавшись наверху, и открыл вентиль.

Поначалу боль была нестерпимой. Горину даже показалось, что его неуязвимости наступил конец. Жидкость в «аквариуме» начала приобретать знакомый бурый оттенок, кожа превращалась в кашеобразную массу и отделялась вместе с мясом, кровь моментально сворачивалась и распадалась на разнородные элементы. Органы чувств один за другим прекращали посылать в мозг сигналы, оставалось лишь осязание, дотошно регистрирующее болевую вспышку каждого гибнущего нервного окончания…

Организм Горина не в силах был справиться с невероятно агрессивной средой, и поэтому в уже заполненном до верха аквариуме плавало крокодилообразное чудовище, на черную кожу которого кислота не оказывала абсолютно никакого воздействия.

«Химик» перекрыл подачу кислоты. Теперь предстояло подождать, пока кости придурка окончательно растворятся, слить это все и вывезти за город. Он не видел, что в грязно-бурой кислоте от него скрыт сюрприз. Черный крокодил выпустил плавник и прочертил им одну из сверхпрочных стеклянных стенок…

Искромсанное стекло не выдержало напора, и поток кислоты хлынул в комнату, сбив «химика» с ног. Тот издал жуткий вой и бросился к выходу. Но это ему не удалось: ноги, обожженные кислотой, не позволили хозяину покинуть дом. Он рухнул в лужу, его одежда в одно мгновение обуглилась, от нечеловеческой боли начались судороги по всему телу. Перед тем, как глаза "химика» выжгло кислотой, он увидел черное чудовище, бродящее по комнате и сбрасывающее с полок видеокассеты…

Гончаровой пришлось долго рыться в своем домашнем сейфе, прежде чем она извлекла на свет сложенный вчетверо выцветший от времени листок бумаги. Это был рапорт некоего Амербаева, рядового Советской Армии, проходившего в конце шестидесятых службу на территории Египта:

Рапорт Я, рядовой Амербаев, взвод 082, сообщаю, что утром 4 августа 1968 года находился в лесу (джунглях) по причине внеочередного наряда. Старшина Федъко запретил мне выбрасывать картофельные и другие очистки близко к полевой кухне. Тогда в это утро мне пришлось идти далеко в лес. Бачок с помоями был очень полный и у меня в конце пути заболел живот. Мне пришлось сесть под дерево, чтобы облегчить приступы. В этот момент метрах в десяти от меня зашевелились кусты. Я очень испугался, потому что не взял с собой даже штык-нож, так как у меня его два дня назад украли, о чем я не успел доложить. Я думал, что это вражеские разведчики, и сильно переживал, что они застигнут меня врасплох под деревом. Но потом мне стало еще страшнее — это был очень большой крокодил. Он тяжело полз по земле, а из его зубастой пасти вытекала слюна. Он, наверное, был голодный и привлекся запахом помоев, которые я вывалил неподалеку. Я боялся пошевелиться. Кричать тоже не мог. Крокодил замер и принюхался. Наверное, сквозь помои он учуял меня. В этот момент откуда-то сверху на крокодила прыгнул второй. Он был очень грязный или очень черный. Я тогда не удержался и громко закричал по-узбекски. Но звери не обращали на меня внимания. Второй крокодил был сильнее — он кусал первого зубами и топтал ногами. Оба они жутко выли. Наконец, второй крокодил встал на задние лапы, словно черный шайтан, выпустил из лапы длинную саблю и разрубил первого пополам. Потом этот шайтан ушел, а я еще долго сидел и боялся. Этим и объясняю свое долгое отсутствие. 5 августа 1968 г. Подпись