Но не менее важными для Силы виделись теперь и мэр города Николай Павлович, и главный городской милиционер Федор Иванович Бугров. Немного пикантный на вкус, причудливый график колебаний их гражданской активности накладывался на график развития эпидемии, как хорошо сшитое пальто — на фигуру своего хозяина.

Мир вообще в точности соответствовал своей судьбе, во всех самых мелких и незначительных деталях. И то, что на первый взгляд казалось катастрофой, на второй оказывалось естественным ходом событий, а то, что еще вчера коробило и вызывало смятение, теперь порождало умиление и восторг своей глубинной правильностью. Так что Сашке почти ничего не оставалось, да и не хотелось делать, кроме как просто разрешать всему этому быть — таким, как есть.

Наутро по всему горотделу загрохотали двери, и народ встревожился, а Сашка неторопливо повернул голову. Он уже чувствовал там, за стеной, нервное, торопливое дыхание ведущего орудия Силы подполковника МВД Федора Ивановича Бугрова.

— Я тебе говорю: на хрен! — прогремел зычный бугровский баритон.

— Вы же сами сказали... — обиженно затараторил невидимый оппонент.

— Мало ли чего я сказал сутки назад! — заорал Бугров. — Всё! Выборы вчера закончились, если кто еще не понял! Мне через пару часов каждый квадратный метр понадобится! А ты здесь бомжей держишь!

Сидящие в камере мужики оживленно зашевелились.

— Почему бомжей? — обиделся уже подошедший ближе оппонент.

— Я сказал, выпускай! — жестко распорядился Бугров. — По тяжким и особо тяжким здесь же никого нет?

— Никого...

— Ну и вперед! Давай-давай, не задерживай! Чтоб через пятнадцать минут всех отфильтровал!

Загрохотали двери, и мужики возбужденно загудели. Происходило что-то невероятное: Бугров отменял свое собственно распоряжение.

Послышались громкие голоса, бугровский баритон стих, и тогда конвойный подошел и к их двери.

— Сергей Ильич! — позвал он. — Открывать?

— Я сейчас! — гулко громыхнуло в коридоре. — Ты открывай пока...

Лязгнул запор, и тяжеленная железная дверь отворилась, впуская свежий воздух и доходящий откуда-то издалека дневной свет.

— Всем оставаться на местах! — рявкнул конвойный.

— Ну, скоро вы там?!

Раздались торопливые шаги, и в дверях остановился рослый офицер со списком в руках.