Сашка аккуратно закрыл за собой дверь и подошел к гардеробной.

— Я тебе чего и говорю, — висела на телефоне толстая санитарка, — у меня соседка из «этих»! Она мне и говорит: мы в этой содоме с гоморрой не останемся!

Сашка облокотился о широкий голубой «прилавок». Он никуда не торопился.

— А при чем здесь дети? Кто у них детей отымет? Ты чего? Чего ты слышала? Кто сказал? А я тебе говорю, не пойдут они в психушку! Ихняя эта... как ее? Неля? Точно, Неля. Она так и сказала: лучше со зверями лесными, чем рядом с такими людями!

Сашка насторожился.

— Ой, подожди, Лен! У меня человек!

Санитарка, тяжело переваливаясь, побежала за курткой, а когда вернулась, Сашка поинтересовался:

— Я что-то не понял, чего эта Неля хочет?

— Так это... в сопки уйти!

— Зачем? — оторопел Сашка. Старуха пожала плечами:

— Боится, что в психушку всех посадят...

— И когда они... ну, в сопки уходят? — не особенно надеясь на ответ, поинтересовался он.

— Да прямо сейчас. Они уже возле Шаманки стоят... — Она сунула ему куртку, снова схватила трубку, а Сашка лишь ошарашенно моргал. Вот это была новость!

Он вышел на улицу и начал обдумывать положение. Сашка не знал, понимает ли Неля, что психушка — это еще не конец света, а для Силы — просто бездна, неисчерпаемый кладезь новых возможностей! Поскольку каждый контактный врач понесет Инструмент Силы сначала в свою семью, а затем десяткам приходящих и уходящих пациентов. Что даже сама локализация служит Силе, потому что каждый новый мент, следователь или конвойный понесет Ее Инструмент десяткам и десяткам задержанных и отпущенных им граждан.

Теперь ему было немного жаль этих людей, не ведающих, сколь тонкие замыслы начинают воплощаться посредством их плоти. Но всё-таки более всего его беспокоила Неля. Она могла и не знать, что такое хотя бы одни сутки в зимних северных сопках, но рисковать столькими людьми, столькими живыми носителями Силы она никакого права не имела.

Сашка вышел на улицу и быстрым шагом отправился в сторону Шаманки, но уже через пару кварталов нарвался на кордон.

— Ку-да? — кинулись наперерез ему двое дружинников.

Сашка заглянул им в глаза и понимающе кивнул: зрачки как полтинники, что значит «брат восстал на брата». Он вернулся назад и увидел, что подступы к Шаманке наглухо перекрыты: на дорогах автобусы, на перекрестках милицейские уазики, а вдоль всей этой линии, притоптывая замерзающими ногами и дружески тыкая друг друга кулаками в шутливом спарринге, стоят дружинники и менты в пропорции десять к одному.