— Что вы намерены делать? — спросил протоиерей после паузы.

— Задержать Марошева мы не можем — никаких улик, только домыслы. Да и не даст это ничего. Будем следить, подождем, пока он выйдет на контакт с Курилиным. А на месте встречи возьмем обоих. И здесь нам потребуется ваша помощь, отец Адриан.

— Конечно, конечно. Все, что в моих силах.

— Скорее всего, встречаться они будут где-нибудь за городом, подальше от любопытных глаз. Возможно, в доме Курилина на Рублево-Успенском шоссе. Санкцию на штурм депутатского особняка не дадут никогда. Поэтому придется действовать самостоятельно, силами «опричников».

— Артем Ильич, вы же сами всегда были против таких методов!

— Да, но других вариантов у нас нет. Марошев сейчас — единственная ниточка к отцу Базилю, но заговорит он только тогда, когда у нас будет, что ему предъявить. Если возьмем его на улице — он рассмеется нам в лицо. Потому что прекрасно понимает: даже если дело дойдет до суда, ничего серьезного против него нет. А во время встречи с Курилиным несомненно будут предъявлены какие-то документы, да и сам разговор неплохо бы записать, допросить помощника депутата по горячим следам. Вот тогда и для Марошева найдется пара сюрпризов, и к отцу Базилю след потянется. Так что придется рисковать, а если… Корняков, который до сего момента не вмешивался в разговор, тихо сказал:

— Когда.

— Точно, Сав. Когда, — сразу же поправился Чернышов, — мы найдем в особняке хоть что-то, можно попробовать выбить санкцию задним числом. И я очень прошу вас, отец Адриан, поставьте в известность Патриархию. Сейчас благословение его святейшества нам просто необходимо. Но священноначалие должно очень четко понимать: в данном случае это будет не формальное одобрение наших действий, как раньше… извините, если я задел вас, но так благословение выглядит для мирского человека и властей… а фактически карт-бланш, прикрытие по большому счету незаконных действий.

— Хорошо, согласен, — после недолгого молчания кивнул протоиерей. — Ваши доводы понятны и убедительны, я сообщу его святейшеству. Да поможет вам Господь!

Посланец отца Базиля прибыл в Москву почти вовремя: поезд задержался в пути на каких-то восемнадцать минут. Марошева довольно быстро вычислили — он вышел из вагона вместе со своим провожатым, плечистым парнем лет двадцати. Брезгливо поддел носком сапога грязный слежавшийся снег на перроне, огляделся и степенно зашагал к вокзалу. На небольшом расстоянии за ними следовали еще двое ничем не примечательных мужчин. Не примечательных за исключением одного: у всех четырех не было багажа, не считая небольшого дипломата у самого Марошева. Наблюдателей точно определить не удалось — практически одновременно прибыл поезд из Казани, и на перроне царило вавилонское столпотворение.