— Придурки. Видимо, они никогда не имели дело с «берсерками» или имели очень давно. Иначе бы знали, что у нас есть фильтры, — сказал Медведь.

— Может, они знают и решили просидеть здесь до самого утра: ведь дополнительных фильтров у нас нет, а тех, что на нас, хватит на четыре часа.

Дым заполнил всю пещеру; повторное, более тщательное ее изучение ничего не дало, пещера оказалась закрытой. К исходу третьего часа возникли проблемы с дыханием.

— Ломонос, Медведь, за мной…

— Ты чего задумал?

— Там уже стемнело, наведем немного шороху.

— Понял.

Три солдата подошли к выходу, рядом с которым горел хороший костер. Бородачи подбрасывали сырые ветки, чему-то смеясь, предвкушая легкую добычу и иногда постреливая внутрь, для острастки или же для собственного спокойствия. А еще три боевика самозабвенно махали огромными ветками, словно опахалами, чтобы весь дым уходил не в небо, а шел в пещеру.

Им-то и достались первые пули. Один раненый боевик упал в огонь и стал там жутко дергаться, дико крича, раскидав костер в стороны.

Солдаты еще немного постреляли и поспешили скрыться. И надо сказать, сделали это вовремя. Потому как на то место, где они стояли, обрушили настоящий шквальный огонь и даже пару выстрелов из гранатомета.

— Хорошо получилось.

— Да, только теперь они нас точно в живых не оставят.

— Ну и пошли они…

Дым потихоньку выветрился, но бородачи больше не стали разводить огонь, и солдаты смогли дышать без фильтров. Впрочем, «берсерки» понимали, что это ненадолго, так сказать: жизнь взаймы.

Перед расцветом, когда у всех без исключения слипались глаза, вдруг послышался сдавленный хрип, а потом дикий крик падающего в пропасть бородача, оборвавшийся с глухим ударом. И вслед за этим кто-то залез в пещеру.

Снова начался обстрел, который, впрочем, скоро закончился.

— Глаз? — удивился Миха.

— Я…

Снайпер был не в лучшем состоянии. Всегда идеально выглядевший солдат сейчас был в рваном тряпье и кровоподтеках, без оружия и брони, в одном маскхалате, тоже рваном.

— А мы уж думали, что тебя того…