— Твой аджюдан возгорелся патриотизмом. Осознал, что Санитарный Домен — это попытка убежать от самого себя.

— Оригинально.

— Ага. Он пошёл с повинной в Жандармерию. Ведь в Домене он скрывался от ареста по обвинению в растрате бюджета, выделенного на приобретение биодиза для общественного транспорта в Сен-Брянске.

— Обычное дело. Не мог откупиться что ли?

Двунадесять подмигнул:

— Не повезло. Как раз началась показательная зачистка от коррумпированных муниципальных чиновников. Его решили примерно наказать.

— Понятно. Значит, его отправили в штрафбат? Известно что-нибудь о его судьбе?

— Да. Он дослужился до сержанта. Он письма же слал на один из моих адресов в Моску. Все для тебя. Могу передать.

— Мерси, не надо. Я больше заинтересована в новости, что у тебя есть нычки в Моску? С каких это пор глава выживанцев живёт на два дома?

Двунадесять громогласно захохотал:

— Ты столько пробыла в Санитарном Домене и до сих пор не знаешь, насколько он связан с Империей?

— Они как-то связаны?

— Санитарный Домен для того и существует, чтоб высокопоставленные имперцы творили здесь тёмные делишки. Сама подумай, откуда у меня в автобусе высокотехнологичная лаборатория по производству пудры?

— На свалке нашёл.

Двунадесять долго хохотал моей шутке, можно было подумать, что он носил в себе чип бывшего клоуна.

Да, мне снова пришлось привыкать, что в Империи всё сложнее, чем кажется. То ли дело в Потоке Сознания, где каждая мысль становилась общественным достоянием. Каждое движение души обсуждалось миллионами людей, что почувствовали его вместе с тобой.

Твины сближают людей до такой степени, что можно запутаться, где ты, а где кто-то другой.

Глава 89. О чём поёт шансонье?

Глава 89. О чём поёт шансонье?

Профессору Сенчину за всё время войны с Австралией не приходилось столько молиться о спасении своей жизни, сколько за последние сутки.