Типичное новостное сообщение о текущей мини-войне с Ханаатом тех лет выглядит примерно так:

«Неизвестные героические ополченцы приняли бой под селом Или-Вайск в Нагорной Монтани, защитив деревню от нападения неизвестного хорошо вооружённого противника, численно превосходящего храбрых ополченцев».

И тут же, в этом же выпуске радионовостей зачитывается сообщение, что в Зале Героев резиденции Ле Кремлё министр обороны провёл награждение офицеров и рядовых ПВК «Эскадрон Клода», ПВК «Лимузенские Комбатанты» и ПВК «Дубль Проксима» орденами и медалями за службу во имя Императора и Родины.

В культуре происходит мощнейший сдвиг. Подпольная культура перестаёт быть таковой. Запрещённые ранее шансонье, писатели и художники-актуалисты начинают творить, если не при поддержке государства, то хотя бы без страха быть упрятанными в острог. Культурологи тысячных годов назовут то время «Золотые девяностые».

Впрочем, сейчас происходит обратный процесс. Многие артисты считают, что Золотые девяностые — позорный компромисс. В обмен на возможность быть услышанным массами, артист негласно пообещал властям сгладить острые углы в собственном творчестве.

В наши дни подполье становится снова необходимым, но загоняет туда артиста не власть, а мода.

1001–1005 Ещё десять веков

Технический археолог Роман ле Жентиль из Галанса заканчивает труд под название «Прошлые десять веков… и ещё тридцать» или «Десятивечье», как стали называть его позже.

Весь том «Десятивечья», состоит из огромной таблицы. Ле Жентиль систематизирует все знания об истории человечества, добытые за десять веков из добедовых источников.

Таблица демонстрирует «парадокс Жентиля». То есть мы знаем о древней истории добедового человечества больше, чем о своей древней истории. Ле Жентиль считает, что причина парадокса — несколько волн Большой Беды, которые следовали со слишком короткими промежутками, не давая цивилизациям возродиться до того уровня, когда они начнут собирать и систематизировать информацию о своей истории.

«Только люди умнели и начинали любопытно оглядываться по сторонам, как их накрывала новая Волна» — описывал парадокс Ле Жентиль. — И нет сомнения, что мы живём не после вселенской катастрофы, но в затянувшимся промежутке между её Пятой и Шестой Волнами».

Версия этого техноархеолога становится основной в научном сообществе Империи и Ханаата. Впрочем, Ханаат считает свой народ более древним. И не на какие-то тридцать веков, как низменные имперцы, а на все сто. Внятных доказательств, кроме древних легенд, тому не приводят. Как и патриотам Империи, ханаатским патриотам не нужны доказательства, достаточно веры в Отечество.