– Я сама многого не понимаю, – тихо призналась Элька, учтиво освобождаясь от ослабевшей руки капитана. – Я знаю только то, что меня невозможно убить. Можно пытать, издеваться, но убить нельзя. Почему так – загадка.

– Значит, ты не можешь контролировать свою силу? – разочарованно вздохнул Дифор.

Она кивнула.

– Жаль, тогда бы у нас не было проблем со спасением Жака. Да и Эстею смогли бы защитить, конечно, если гридер не соврал и ей действительно грозит гибель.

– Дай мне срок, и я всё вспомню. Временами я начинаю осознавать нечто… – Элеонора помолчала. – Тогда мне становится страшно, и я боюсь сделать следующий шаг.

– Тебе придется, – печально констатировал Дифор. – Тебе придется не только сделать шаг, но и пройти до конца всю дорогу.

Элеонора отвернулась и поспешила дальше. На пятом или шестом этаже они остановились у большой вывески: «Общенародная выставка». Красочный плакат на стене содержал необходимое пояснение для несознательных граждан новой республики: «Сокровища падшей короны и прочие побрякушки разложившейся элиты Эстеи наглядно демонстрируют никчемность ушедшего режима».

– Плебеи! – процедил Дифор, быстрым зигзагом лазерного луча срезая дверные петли и толкая плечом дверь, преграждающую вход в выставочный зал. Железные створки со страшным лязгом обрушились на бесценный паркет.

– Поаккуратнее нельзя? – прошипела Элеонора.

– После того, что ты устроила? – Дифор обворожительно улыбнулся. – Все горожане уверены, что началась ядерная война, и отправились на кладбище копать себе могилы.

– Ошибаешься, – она покачала головой. – Думаю, у нас возникнут большие трудности, когда мы будем уходить отсюда.

– Мы еще не пришли, а ты уже думаешь о том, как нам уходить.

Вспышка выстрела опалила их лица. Стрелок не успел второй раз нажать на курок. «Эстрихи» Элеоноры и Дифора сработали одновременно. Рассеченное на три неравные части тело охранника шмякнулось на пол. Это был простой пехотинец, и тяжелый скафандр ему не полагался.

– Ополченец, – презрительно буркнул капитан, входя в выставочный зал. – Нашел, с кем связываться, идиот.

Дифор буквально ощупал взглядом каждый угол, каждый закуток, каждую занавеску. Спрятаться в просторном помещении было совершенно негде, и мертвый охранник являлся единственным ночным обитателем общенародной выставки. С потолка струился мягкий, не оставляющий теней свет. Вдоль стен высились стенды с экспонатами, похищенными из королевской сокровищницы. Золотые статуэтки, слитки гравитрона, украшения из нерадиоактивного урана – очень тяжелые, дорогие и некрасивые безделушки. В центре помещения, на малахитовом пьедестале под искрящимся куполом локального силового поля покоилась королевская корона, главный символ монаршей власти.