После того, как последний военачальник сказал свое решение, возникла пауза. Однако то была не заминка. То была святая тишина – минута молчания по обреченному городу, и никто не решался её нарушить.

– Прощай, Жоговен, – лорд Карен резко поднялся. – За дело. Все – к своим отрядам. Будем отходить к Грохбундеру.

Он старался казаться бодрым и даже воодушевил остальных. Они зашевелились и заговорили, обсуждая дальнейшие планы. Сам же Карен понял, что все уже не так. Что-то оборвалось в нем – что-то, что дается один раз и уже никогда не возвращается.

***

– Предатель! Гхалхалтарин! С Хамраком за одно! – кричала толпа вслед карете лорда.

Еще день назад она бы не позволила себе подобного, но теперь, когда стало ясно, что правитель покидает город, осмелела. Люди сознавали, что Карен уже не является властителем Жоговена. Им представлялись мрачные картины будущего разбоя и верзилы-гхалхалтары, сжигающие дома. Жоговенцы считали, что им нечего терять, и потому открыто орали в бледное лицо Карена самые мерзкие ругательства.

Лорд слышал яростные крики, но они докатывались до него смутно, не проникая в сознание. Карен не понимал, что так настойчиво пытались доказать ему смазанные скоростью лица за окном кареты. Он словно впал в забытье. Жоговен корчился в предсмертной агонии, ярясь и пенясь сотнями людских тел на тесных улочках и площадях. Однако Карена почему-то не трогала его гибель. Ему казалось, что это не тот город, который он любил больше всего в жизни, как будто жестокий, злой волшебник сотворил извращенную копию настоящего Жоговена. Дома и улицы остались прежними, но была едва различимая и в то же время ужасная разница между ними и зданиями, запечатлевшимися в памяти у Карена. Он с острой болью сознавал, что так терзало его вчера вечером во время совета, и ночью, и утром. Люди в Жоговене переменились, и теперь, даже если он и вернется сюда, все будет совсем не так. Старый, милый, родной город погиб – умер негромко, не всколыхнув рассерженных толп. Он скончался мирно, в тишине, в сердце Карена.

***

Через пять дней гхалхалтары уже входили в распахнутые ворота Жоговена. Улицы были пустынны, хотя солдаты чувствовали, что за ними следят из окон сотни настороженных глаз.

Когда Хамрак проезжал под высокой, помпезной аркой, установленной в честь победы Королевства Трех Мысов над Скелетором в 118 году, к нему подъехал Гамар. Некромант взглянул на военачальника и тут же догадался, что это не к добру.

– Чего ты хочешь?

– Напомнить вам один разговор, ваше величество.

Хамрак нахмурился, вспоминая, и спокойная улыбка его на мгновение померкла.