Увы, следует признаться, что в сердце моём говорила не столько обеспокоенность за качество продуктов, соседствующих с вонючими бутылочками, сколько злопамятство. Отольются кошке мышкины слёзки, думал я. Подтягивания и прочие «пистолетики» да "упал-отжался".

Завернув пузырьки в обрывок газеты, я сунул их в глубину мусорного ведра — под пустые консервные банки и пластиковые пакеты от полуфабриката пудинга. Маша одобрительно кивнула. Вернулся к бантику Люсьен.

С сознанием хорошо выполненного долга я вымыл руки, забрал мороженое и отправился к столу.

Тут бы мне и насладиться десертом, так ведь нет! Зазвонил телефон. Трубку побежал взять Антоха, но скоро вернулся и поманил:

— Давай быстро, кажется, межгород.

Звонил Большой Дядька. Жив, оказывается! Я искренне обрадовался и даже малость расчувствовался.

— Ну, как ваши дела, Филипп? — спросил Тараканов ничуть не изменившимся голосом.

— Прекрасно, замечательно, спасибо. А вот как ваши? Справиться о здоровье будет уместным? — Я придал голосу должную сострадательность и трагичность. — Или лучше не бередить?

— Отчего же, — сказал Тараканов. — Здоровье не оставляет желать лучшего. Я в полном порядке и фактически восстановил былую форму. За малым исключением… Скорей и в основном косметического плана.

"Ну конечно же! Ожоги", — понял я и поспешил сменить тему:

— Где вы сейчас? На каком-нибудь европейском курорте?

— Да… пожалуй, что и на курорте… — как бы сомневаясь в собственных словах, сказал Тараканов. — Частный пансионат… э-э-э… реабилитационный центр… что-то вроде этого. Здесь очень славно, даже чудесно, только очень уж малолюдно. Я да Паоло, да ещё несколько выздоравливающих. Скучаем немного… Зато вокруг почти нетронутая природа: высокогорное озеро в окружении вековых кедров, чистейший воздух, белочки, которых можно кормить с руки… Массаж, акупунктура, минеральные и радоновые ванны и прочие укрепляющие тело процедуры…

Я почувствовал, что, говоря об укрепляющих процедурах, Тараканов улыбается, и подхватил в игривой тональности:

— Молоденькие медсестрички в коротюсеньких халатиках…

Большой Дядька весело расхохотался.

— К сожалению, не совсем. Здесь неподалеку женский монастырь, так что роль сестер милосердия и сиделок выполняют монашенки.

— Но они всё-таки в коротких халатиках? — уточнил я. — Или как там это называется? Сутанках?

Тараканов ответил новыми раскатами хохота. Действительно, очень здорового, прежнего хохота. Дав ему отсмеяться, я заметил:

— Так ведь это же гораздо пикантнее. М-м-м, очаровательные монашенки!… Чуточку вам завидую, Игорь Игоревич.