– Ну, Жук, ну точно – ж-жук ты, правду люди говорят, – шипел и ругался Семён. – Ты как, плут, умудрился пробраться, под землёй, что ль?

Здоровый, высокий козак со смоляным оселедцем приличной длины на жука был похож мало.

– Не брани своих, козаче, гнев, он и в бою без надобности.

От Жука сейчас исходили спокойствие и сила, но могла и угроза. Один взгляд этого мужчины мог вызвать как умиротворение, так и панический ужас.

– И себя не брани, Семён, ты же знаешь, что я могу пройти сквозь любые посты и кордоны незамеченным, к тому же твой пост оказался самым нелёгким. Всё-таки силён наш брат. Как я ни пытался согнать тебя с дерева – не вышло, молодец козак! Только признайся: были слабые мысли?

– Ой, были, Жук, были, борюсь с ними пуще чем с врагами!

Оба рассмеялись, пожали друг другу руки и обнялись. Семён через плечо старого боевого товарища заметил две фигуры шагах в полусотне, стоявшие по пояс в густой траве. То ли Жук почувствовал, как смотровой напрягся, то ли и вправду умел читать мысли, как многие характерники, но не успел Семен открыть рот…

– Это я их привёл, они со мной, – успокоил Жук, не убирая ладоней с плеч товарища. – Хорошие хлопцы и дюжие воины, а нам сейчас каждый козак на вес золота. Не глупи, Око, для пользы ж дела стараюсь.

Дозорный присмотрелся. Двое были похожи на кого угодно, только не на Козаков. Убранство не запорожское, волосы не так стрижены и ружья неизвестные. Он вздохнул и засунул пальцы за толстый ремень, недалеко от пистолей.

– Некрасиво получается, характерник, ты преднамеренно крадёшься незаметно, дабы я не поднял дежурный курень, ведёшь с собой чужаков… Я думаю, мне пора кукарекать.

– Ты прав, дружище, как поп в церкви. Я же подошёл к тебе, дозорный. А зачем дёргать хлопцев перед тяжёлым походом? И разве мало мне веры? Я за этих двоих ручаюсь.

– Но порядок есть порядок.

– Согласен, поэтому я сейчас иду прямо к писарю, и он заносит моих людей в реестр сечевиков, а утром они выступят вместе со всеми. Конашевич затеял славную, но трудную битву, и нельзя никем пренебрегать, тем более такими справными хлопцами.

Нельзя нарушать устав. Вот это Семён знал точно. Но и боевой маг был прав, и сейчас, когда важна каждая боевая единица, каждая минута сна, каждая пуля, возможно, стоило бы сделать исключение. Но смотровой, против своей воли даже, таки дал сигнал. Жук понимающе кивнул, улыбнулся и махнул чужакам, чтоб подходили.

– Ты много добрых козаков привёл на Сечь, один Косыга чего стоит! – повинно склонив голову, молвил Семён. – Но, как говорил Конашевич, даже ему не позволительно преступать воинскую дисциплину.