Братья Абэ рассмеялись.

От унижения и ярости Ямото, что называется, света белого не взвидел. Ноги его удлинились втрое, и на подобных ходулях, не утратив скорости, Ямото в сумраке, точно демон ада, снова ринулся в атаку. На сей раз Глеб не выжидал, а прыгнул противнику навстречу. И, немыслимо извернувшись в прыжке, ногой ударил Ямото в тазовую часть великанского бедра. С диким криком японец рухнул на газон. А Глеб, сделав сальто, приземлился легко, словно кошка.

Ямото, утратив сумрак, обрел обычные размеры и со стоном пестовал сломанную ногу.

Глеб взглянул на часы.

– Минута сорок семь. – И обратился к Такэру: – Принеси-ка веревку из багажника.

Не успел Такэру сдвинуться с места, как Сато, наблюдавший за Ямото, крикнул:

– Ах, мерзавец!

Проследив за его взглядом, Глеб заметил лишь горящую зажигалку, падающую в пролитый бензин. Деревянный дом вспыхнул, подобно стогу сена. И раздался безумный хохот поверженного Ямото.

– Привет Ньюгартам, бой!

– Ньюгарты живы! – в ужасе догадался Сато. Он заметался по участку. – Такэру, Глеб-сан!.. Где-то должна быть вода!

Бросившись к пылающему дому, Такэру отшатнулся.

– Ведрами не потушить! Бесполезно!

Ямото торжествующе хохотал.

Встав лицом к пожару, Глеб крикнул:

– Эй, Плясун!

Пламя, охватившее дом, собралось в красно-желтый гребень, сконцентрировалось и превратилось в лохматого пляшущего мужика. Мужик отозвался трескучим голосом:

– Здорово! Как делишки?

Глеб поманил его пальцем.

– Иди-ка сюда! Только осторожно, не задень ничего!