И всё же за пределы он не вышел – оборотень сам напросился. Тому предоставили выбор: отступить либо погибнуть. Любое разумное и свободное существо предпочло бы первое. Значит, Хищник неразумен или несвободен. Или для него убийство – дело принципа, вполне стоящего жизни.
Преодолев гадливость, Вадим нагнулся к противнику. Но тут из-за его плеча возникла Эва и третьим
На секунду он расслабился, соскальзывая в обычный режим, снова пуская время вскачь. Сейчас же на труп налетел Первый, бросившийся вдогонку за Орестом, с чертыханием кувыркнулся. А наследник, оказывается, ещё только подкатывал к портьере, но как раз собрался оглянуться, привлечённый шумом.
В раздражении Эва дёрнула Вадима за рукав. Однако он и сам рассудил, что лучше пока не объявляться, и вместе с ней, на форсаже, укрылся за шторами.
Развернувшись вместе с креслом, Орест с недоумением посмотрел на растянувшегося по полу правителя, озиравшегося столь же изумлённо, затем перевёл взгляд на растерзанный труп в лохмотьях парадной формы, плавающий в кровяной луже. После смерти Хищник вернулся в прежние формы, и оказались они весьма скромными, несоразмерными с галлонами крови, успевшей из него выхлестать. Видели бы его секунды назад!..
– Кой дьявол! – рявкнул Первый. – Что за шутки, а?
С кряхтением правитель поднялся, без особого почтения оглядел останки, трогая их ногой и бормоча что-то под нос, потом уставился на проломленное окно.
– Нет, – медленно сказал он. – Это не шутка. Это – предупреждение. Помнишь «Крёстного отца»? Лошаков у меня нет, так они, гады, кончили моего референта и зашвырнули в окно.
– Катапультой, что ли? – спросил Орест, кривя губы.
– Зачем катапультой, – не понял иронии правитель, – с вертушки!.. Мы с тобой так лаялись, что и реактивный драндулет не услышали бы. – Первый хмыкнул. – Только чего же с ним сотворили, а? Грудь разворочена, будто ему гранату скормили… Ну, я устрою гардейцам! – погрозил он кулаком. – Подпустить чужую вертушку к самой фазенде!..
– А с его формой что? – поинтересовался юноша. – Тоже взорвалась?
– Э-э, – махнул рукой Первый, – снявши голову… Зачем ему теперь форма?
Потирая ушибленное плечо, он протопал к двери, распахнул. И отшатнулся с испуганным вскриком, потому что внутрь уже врывались, обтекая его с обеих сторон, четверо: Алекс, Кира и двое угрюмых крепышей, – причём каждый держал в руке короткий меч, а в другой, дулом в потолок, подмышечный огнестрел. Окружили правителя плотным кольцом и застыли, прощупывая комнату колючими взглядами, готовые стрелять на любой шорох, по каждой мелькнувшей тени. Даже Орест счёл за благо не шевелиться, оцепенев не хуже трупа, а уж Вадим и дышать перестал. Чёрт знает, как они теперь размахаются – после драки-то!